ЕВГЕНИЙ ДЕМЕНОК

НЕОБЫЧАЙНЫЙ МАТЕРИК
заметки об Индии

Любой, кто хоть раз побывал в Индии, не забудет эту поездку никогда. Индия – это действительно отдельный материк со своими ни на что не похожими пейзажами, правилами, жизненными устоями. Собственно, она и была когда-то отдельным субконтинентом, пока за каких-то пятьдесят миллионов лет не придрейфовала к Евразийской плите и не припечаталась к ней, да так, что возникли самые высокие на планете горы – Гималаи. Поэтому всё в Индии немножко другое. Ну, или множко. Не буду спорить.

Отношение к Индии у всех разное. Кто-то её боготворит и мечтает туда переехать, кто-то уже после первой поездки предпочитает держаться от неё подальше. Вторых, честно говоря, меньшинство.

Индия – это целая вселенная. Описывать её можно бесконечно. Поэтому сразу хочу предупредить, что эти заметки не претендуют ни на полноту, ни на объективность. Это лишь наскоро записанные наблюдения, сделанные сразу после трёхнедельного путешествия по удивительной и прекрасной вселенной под названием Индия.

Всего лишь вздох удивления.

Умом Россию не понять, а Индию – тем более.

Не стоит даже пытаться. Нахождение взаимопонимания с индусами – тема для отдельного большого разговора. И дело тут не только и не столько в языковом барьере – в процентном соотношении гораздо больше индусов, нежели украинцев, могут объясниться на английском. Дело в специфике их мышления. Например, если попросить водителя тук-тука просто провезти вас по центру города, он непременно привезёт вас к базару, где всё очень-очень дёшево. И покупать ничего не надо – достаточно просто посмотреть. При этом по дороге вы раз пять скажете ему, что устали от базаров, всё уже купили, что у вас закончились деньги… Он будет кивать головой и везти вас к базару. А потом недоумевать, почему вы ругаетесь. «Странные прихоти богатого белого человека» – думает он. «Я же хотел, как лучше». На самом деле он просто получит потом свою комиссию – десять процентов от суммы покупки. А если вас привезёт таксист, он получит уже двадцать процентов. И тут есть своя иерархия.

Жадность обуревает индуса при виде белого человека. В большинстве случаев сначала называется цена, завышенная раза в три. Да, это не китайские шесть, но всё же… Правда, и тут работает китайское правило – не смотреть продавцу в глаза, не смотреть на товар и ни в коем случае не спрашивать, сколько он стоит, конечно, если вы не хотите это купить. Иначе продавец от вас не отцепится. Мальчик лет восьми, грязный и чумазый, как и положено, отталкивая других таких же, бежал за нашим тук-туком в Агре, призывая купить брелки с Тадж-Махалом на сносном русском языке. А всё потому, что я имел неосторожность спросить, сколько ему лет и откуда он знает русский. Пришлось остановиться и купить. Конечно, когда переводишь стоимость покупки в гривны, несколько успокаиваешься, но всё равно понимаешь, что тебя обманули и продали вещь намного дороже, чем её купил бы индус. Хотя, наверное, индус никогда не купил бы эту ерунду.

Да что там уличные торговцы – официальный билет в Тадж-Махал для европейца стоит 750 рупий, для индуса – 70 рупий, для непальца – 10 рупий. Почувствуйте разницу. 

Но вернёмся к особенностям мышления. Индусов много. Очень много. Конечно, среди миллиарда с небольшим жителей Индии есть множество представителей среднего класса, интеллигенции, но турист с ними не сталкивается. Они ведь работают и не так уж часто пользуются общественным транспортом. А те, с кем доводится общаться – водители, персонал гостиниц, просто случайные прохожие – непременно вас поразят. В Дели мы жили в совершенно новой, только что построенной гостинице в районе Karol Bagh – вокруг был гигантский базар. В новой гостинице жить хорошо – её ещё не успели запачкать везде, где только можно. И бельё чистое, без пятен и дырок, как в гостиницах чуть постарше. Ничего, что в ванной остались следы цемента, что стены в коридоре мокрые и сырые, и в лифте неприятно пахнет. В других местах гораздо хуже. И вот – так как гостиница открыта меньше месяца назад, в ней ещё не оборудовано помещение для приёма пищи. Поэтому предлагается рум-сервис. И номер для вызова: 666. Звоним. На том конце провода интересуются, из какого мы номера. Говорю. Потом медленно диктую заказ. Голос на том конце говорит: «Йес, сэр» и снова спрашивает номер комнаты. Я повторяю.

Ожидая еду, смотрю в окно. Прямо напротив, через дорогу, идёт стройка. Точнее, идут подготовительные к ней работы. Из большого котлована выносят строительный мусор и камни старого разрушенного дома. Как почти всё в Индии, это делается вручную. Нужно же чем-то занять это огромное количество необразованных и бедных людей. Мужчины выносят большие камни на головах. Чтобы их было удобнее нести, на головах намотаны тюрбаны. Камни сгружаются в тележки, которые потом увозят куда-то за угол. Работает человек пять. Около котлована стоят зеваки. Взрослые мужчины, которые не смогли пройти мимо такого завораживающего зрелища, как разбор старого дома. Они стоят и глубокомысленно наблюдают за работой. Я специально посчитал – зевак было девять. Половина из них – в приличных костюмах, с галстуками и портфелями. Время от времени кто-то из них уходил, но свято место пусто не бывает – место ушедшего сразу занимал новый прохожий.

Наконец раздаётся стук в дверь. Открываю. Молодой человек спрашивает, что мы хотим заказать. Я повторяю то, что уже говорил по телефону. На его лице отображается мучительная работа мысли. Он кивает головой и уходит. Через несколько минут – опять стучат в дверь. Пришёл другой парень, уже с листиком и ручкой. Тщательно всё записывает и уходит. Минут через двадцать третий приносит нам еду, забыв при этом несколько позиций. После двукратного напоминания ничего не меняется. Зато почти сразу приходит новый молодой человек – забрать посуду. Мы не успели доесть, но он не уходит. Наверное, ему просто интересно за нами наблюдать. Взяв поднос, не спешит уходить – ждёт чаевых. Мы заказываем три чёрных чая и масала чай. Через пять минут он приносит два чайника и четыре чашки. В одном чайнике – просто горячая вода. В другом – масала. В трёх чашках – пакетики с чаем. Горячей воды хватает только на две чашки. Мы снова звоним по чудо-номеру и просим её принести. История повторяется. Сначала приходит парень, который уточняет, чего мы хотим. Через несколько минут приходит другой парень и снова уточняет. Видно, что он в недоумении. Хочет принести ещё один чай, но мы требуем воду. Он уходит и приводит третьего, который, услышав, что нам нужна горячая вода, тоже искренне недоумевает и говорит, что в душе есть горячая вода и они включили бойлер. После крепких слов и объяснений на несколько повышенных тонах он уходит, и, наконец, приносит ещё один чайник. Тем временем все три предыдущих персонажа толпятся у нашей двери, слушая наш диалог и ожидая чаевых.

Когда двери, наконец, закрываются, мы долго смеёмся. Горько смеёмся. Через несколько часов нам предстоит выезжать в аэропорт. Лететь домой. И вот мы у стойки рецепции. В то время, как упитанный менеджер с пухлыми пальцами в кольцах пытается нас обсчитать, самый непонятливый из обслуги парень стоит и с лицом младенца (и открытым ртом) слушает наш диалог, переводя глаза с одного на другого. Менеджер что-то говорит ему на хинди, он подходит к нашему багажу и считает чемоданы. Потом подходит к менеджеру и тоже что-то говорит – понятно, называет число чемоданов. Менеджер раздражённо отвечает, и парень исчезает. Через минуту он приводит ещё двух заспанных помощников – всё-таки уже два часа ночи. Теперь все они смотрят на наши чемоданы. Ну конечно, сам он не смог бы вынести их по очереди. Во-первых, до этого нужно додуматься. Во-вторых, менеджер хочет, чтобы люди работали. Вокруг каждого занятого каким-то делом человека кормятся несколько «помощников» по особым поручениям. Таких разнорабочих, точнее – разноуслужников. Наконец подъезжает такси. Нам не удаётся отбить чемоданы у парней, и они долго толпятся у машины, сначала решая, какой чемодан засунуть первым и куда, потом – ожидая чаевых. Наконец мы уезжаем. Мелочи на чаевые водителю уже не остаётся.

И напоследок – ещё один интересный штрих. В большинстве туалетов, расположенных в индийских ресторанах и гостиницах, вам не удастся побыть одному. Буквально с первых секунд вас будет поджидать человек, который возьмёт в руки полотенце или салфетки, которые вы и сами прекрасно могли взять, и будет предлагать их вам в надежде на чаевые. Причём если вы зайдёте второй раз, он снова будет тут как тут. В одном из таких туалетов услужливый мужчина, поняв, что чаевых я не дам, просто перекрыл вентиль на трубе с водой. Видимо, он решил, что так я охотнее его отблагодарю. Не за салфетку, так хоть за включение воды.

 
Держи ноги в тепле…

«Держи ноги в тепле, а голову в холоде» – учили нас мамы и бабушки. Видимо, мамы и бабушки индусов что-то перепутали. А может, это наши перепутали… В общем, жители Индостана поступают с точностью до наоборот. С наступлением темноты на улицах появляются странного вида люди с замотанными головами. Создаётся впечатление, что у всех отваливается челюсть и нужно срочно её поддержать. Или же все заболели свинкой и греют уши. Или у всех вечером начинаются приступы зубной боли. Как будто бы попал в палату отделения челюстно-лицевой хирургии. Помните героя фильма «Приключения Шурика?» Того, который выдумал новый способ сдачи экзамена – когда друг подсказывает ему ответы по радио? Помните, как было замотано его ухо? Примерно так заматывают уши индусы. При этом они предпочитают белые платки и шарфы, которые с учётом индийской страсти к чистоте очень скоро становятся грязно-серыми. Ноги при этом как были босыми, так и остаются.

Помню сценку в Харидваре – священном индийском городе на берегу Ганга, в предгорьях Гималаев. Справедливости ради скажу, что в Харидваре гораздо чище, чем, например, в Джайпуре, или, не дай Бог, в Агре. Я даже видел, как там подметают обочины дороги, по которой ходят пешеходы. Не подумайте, тротуаров там тоже нет, как и в большинстве других индийских городов. А зачем, собственно? Есть же придорожная пыль… Так вот, в самый что ни на есть полдень, под уже палящим солнцем на мосту через Ганг лежал мужчина. Он спал. Голова его была тщательно замотана красным шарфом. Голова лежала в самой пыли. Зато уши были в тепле. Босые ноги с чёрными пятками – такие почти у всех, мне даже трудно предположить, сколько раз за свою жизнь индусы моют ноги, – лежали на проезжей части. Машины, мопеды и велорикши аккуратно объезжали ноги. Коровы так же аккуратно их обходили. Никто не хотел потревожить спящего.

Я не говорю, что это плохо. Это просто есть.

Да, для справки. Средняя ночная температура в центральной Индии – плюс 20.

 
Вегетарианцы и мы.

«В Индии такой насыщенный воздух, что кушать почти не хочется» – сказал нам наш проводник, или, если угодно, гид по Индии. В отличие от большинства других его утверждений, это оказалось правдой. В Индии действительно можно целый день ездить на экскурсии, ходить по базарам и нормально себя чувствовать, съев банан на завтрак и банан на ужин. Индия – первая страна, в которой я вдруг понял, что мог бы стать вегетарианцем. И это несмотря на то, что диеты по группе крови утверждают, что моя пища – мясо. Плов с фруктами днём, апельсиновый фреш и чай вечером – и чувствуешь себя совершенно превосходно. Правда, найти фреш в Индии – задача не из лёгких. За три недели наших бесконечных перемещений по стране – мы проехали полторы тысячи километров и побывали в восьми городах, – фреш мы встретили только в двух местах. Там, где больше европейцев.

 
Неприятные типы.

Всюду в Индии вас окружают типы. Довольно неприятные типы. Нет, не подумайте – это не люди. Tip – чаевые по-английски. Если Китай – страна чая, то Индия – страна чаевых. Их нужно давать за каждый чих и каждый вздох. Только потому, что ты белый. И если в остальном мире чаевые – это благодарность за хорошо оказанную услугу, признак того, что ты остался доволен сервисом, в Индии это не так. Честно говоря, у подавляющего числа индусов понятия о хорошем сервисе сильно отличаются от европейских. Но чаевые давать нужно по определению. Поэтому их нужно прибавлять к стоимости любой услуги. Нет-нет, я не говорю о чаевых в отеле за то, что в ваш номер принесли чемодан. Хотя отельные, с позволения сказать, портье (хотя назвать их так язык просто не поворачивается) напоминают пираний, поджидающих у дверей номера свою жертву. Как правило, в каждом отеле таких работников в избытке. Вспоминаю наш выезд из довольно сносной гостиницы в Рантамборе – там расположен Национальный заповедник с тиграми. Уж не знаю, откуда эти товарищи узнали, в котором именно часу мы собираемся выселяться, но под нашей дверью уже дежурило три молодых человека с лицами голодных рыбок. Как только я приоткрыл дверь, они стали ломиться в номер, жадно окидывая его взглядом в поисках багажа. К их разочарованию, чемоданов было всего два, да и те были небольшими. Я не стал издеваться над молодыми людьми и лишать их удовольствия поработать, хотя снести чемоданы вниз мог бы и сам. Оценив ситуацию, я вручил оба чемодана ближайшему гарсону. Ему и достался весь чай. И что бы вы думали? Двое других с неописуемым выражением лиц шли за ним вниз, до самого выхода. Может быть, они надеялись, что он уронит чемоданы, и они смогут их перехватить? Кто его знает. Дойдя до дверей отеля и поняв, что это всё, они снова ринулись на второй этаж – к дверям наших друзей.

Но это понятно. Непонятно другое. Например, вы договариваетесь с хозяином транспортной фирмы о цене, за которую вас довезут из Дели в Харидвар. При этом, наученные горьким опытом, вы оговариваете, что вам не придётся дополнительно платить на каждом блокпосте – за пересечение границы штата и за всё остальное. Дороги в Индии преимущественно ужасные, но платные. Нас искренне поражало то, что через каждые пятьдесят километров нужно снова и снова платить усталым злым работникам, сидящим в грязных будках, за проезд по этим ужасным дорогам. Хотя, впрочем, берут же у нас деньги за парковку на обочине в пыли? Так что нам есть куда развиваться. Так вот, вы договариваетесь с хозяином транспортной фирмы о том, что цена включает в себя всё. И всё же не торопитесь вносить эту сумму в свой бюджет. Вам нужно будет заплатить чаевые водителю, и размер их зависит только от его жадности и вашего умения отстаивать свою позицию. Вам будут объяснять, что все деньги забирает злой хозяин, а водитель вынужден влачить жалкое существование на сущие гроши. Наверное, поэтому индийские водители совсем не жалеют свои машины, смело въезжая в ямы. Машины ведь хозяйские, их не жалко. То же самое происходит в гостиницах – зачем ремонтировать их, поддерживать в хорошем состоянии и в чистоте, пусть жадный хозяин сам обо всём заботится.

Или, например, вы заказываете машину прямо в отеле. Ну, тут уж чаевые давать не за что – вы и так прилично переплачиваете, разъезжая по пыльным улицам Джайпура на джипе. А ваш водитель – вполне обеспеченный по индийским меркам человек. Водитель джипа вообще стоит на верхней ступени индийской дорожной иерархии – все уступают ему дорогу. Судя по всему – я имею в виду довольный упитанный вид и даже чистую униформу, – наш отельный водитель вполне доволен жизнью и собой. Но не тут-то было. Как только вы поворачиваете за угол, он начинает непрозрачно намекать на все тяготы водительской жизни и утверждать, что именно для нас он будет сегодня особенно стараться. После этого он объявляет, что в форте Амбер нас будет сопровождать гид – его хороший знакомый. Мы, конечно, можем отказаться, но не стоит – ведь услуги гида будут стоить всего 150 рупий. Я уточняю сумму – гиды обычно просят в два раза больше. Водитель подтверждает – сто пятьдесят. Замечательно. Мы гуляем с гидом по форту, потом он ненавязчиво заманивает нас в магазин, где мы, естественно, покупаем нужное и ненужное барахло, потом везёт нас на слоновью ферму и, наконец, заканчивает экскурсию. Мы решаем дать не 150, а 250 рупий – ну чтоб не обидно было. По лицу гида видно, что ему всё же обидно. Водитель стыдит нас – это же так мало, гид старался для нас целых три часа! Про первоначальные сто пятьдесят он уже не вспоминает. Ну что ж, добавляем ещё сто. Гид по-прежнему недоволен, но, наконец, уходит. Потом он вернётся и в магазин, и на ферму и получит свои отступные – минимум десять процентов. Но мы всё же чувствуем себя неблагодарными. После множества подобных случаев у меня сложилось представление, что с чаевыми ты всегда попадёшь впросак. Дашь мало – тебя будут считать жадным зажравшимся буржуем. Дашь много – идиотом. Хотя – разве бывает слишком много чаевых?

Плохой сервис и вымогательство чаевых – визитная карточка Индии. Хотя мы не были на Гоа. Возможно, там ситуация иная. Всё ж таки этот штат долго был португальской колонией. Вполне возможно, индусов там воспитали, как воспитали китайцев в Гонконге. Теперь это не китайцы, а самые что ни на есть настоящие англичане. По менталитету, конечно. А в Индии с нами случались совсем курьёзные случаи. В Ришикеше наши друзья остановили тук-тук и договорились с водителем о цене – сто рупий. Понятно, что это всего два доллара, но так же понятно, что по счётчику (на тук-туках стоят счётчики) набежало бы максимум пять рупий. Поэтому водители тук-туков так любят европейцев. Во-первых, европейцы садятся в тук-тук максимум втроём – сиденье ведь рассчитано на троих. Индусы в такой же тук-тук садятся вдесятером. Во-вторых, европейцы платят в десять раз больше, чем индусы. Так вот, друзья договорились и поехали. И тут через десять метров водитель останавливается и говорит: «А давайте вы мне заплатите не сто, а сто двадцать рупий. Двадцать будут на чай». Ребята опешили – какой чай, если тук-тук твой? В отличие от такси, водители тук-туков являются их хозяевами. Но, конечно же, согласились – не спорить же из-за трёх гривен.

Такие вот чаевые дела. Хотя всему есть объяснение. Недавно я прочитал, что бедным человеком в Индии считается тот, кто зарабатывает меньше 67 центов в день. Это 33 рупии. В переводе на гривны – чуть больше пяти. И хотя в Индии всё дешёво, но не настолько – бутылка воды стоит минимум 10 рупий. Хотя, как я понимаю, те, кто живёт на 33 рупии в день, воду в бутылках не покупают.

 
Люди и животные.

Я бывал во многих странах. Конечно, я не был в центральной Африке, да и в южной тоже не был, но был во многих азиатских и центрально-американских странах. Европейские в расчёт не берём. Так вот, Индия – это одна из тех редких стран, в которой люди так близко и тесно сосуществуют с животными. Не сожительствуют – сосуществуют. Животные в Индии есть везде. Коровы, буйволы, ослы, лошади, верблюды, слоны и, конечно же, обезьяны живут рядом с людьми не только в деревнях, но и в городах. В четырёхмиллионном Джайпуре нам довелось увидеть много любопытных сценок. Вот, например, открывается новый магазин, продающий смартфоны. Вход в магазин украшен аркой из синих и белых воздушных шаров – совсем как у нас. Девушки в ярких сари, стоя у входа, улыбаются прохожим. А рядом с ними стоит верблюд – на него одет баннер с рекламой телефонов Самсунг.

Или другая картинка – вечерний час пик, начало седьмого, уже стемнело. Торговцы на базаре закрывают свои магазинчики и едут домой. Вообще весь центр Джайпура – это огромный базар, построенный двести пятьдесят лет назад и с тех пор ни разу не ремонтировавшийся. Мы едем на велорикше в гостиницу. Целый день провели в фортах и дворцах. Выбрали велорикшу именно потому, что такая поездка даёт максимальный эффект присутствия – ты ничем не отгорожен от улицы. На этой самой улице – столпотворение. Такое впечатление, что всем резко понадобилось куда-то ехать. На небольшом мопеде едут по четыре-пять человек – муж с женой и дети. В тук-туках, вместо положенных трёх, сидят вдесятером. Тут же грузовики, тут же легковые автомобили, тут же неизменные верблюды, которые везут телеги с дровами. Хаос полный. Все непрерывно сигналят друг другу, пытаются подрезать, влезть в зазор между транспортом, и, наконец, выехать из центра. И вдруг среди этого шума и суеты появляется слон. Он идёт неторопливо, взирая на суету свысока. И мы чувствуем себя лишь маленькой частью природного разнообразия…

Память цепко хранит увиденные в Индии картинки. Вот корова, воспользовавшись минутным отсутствием торговца овощами, ест с прилавка лук. Мимо неё пробегает семья небольших кабанов – мама с детьми. Кот, пугливо озираясь и прячась в листве деревьев, идёт по забору. Котов в Индии мало – им трудно выжить. Вот обезьяна ловко открывает пакет чипсов, который она выпросила у туристов. Вот несколько коров жуют газеты, толстым слоем покрывающие улицу. Газеты, наверное, вкусные – они ведь пропитаны жиром объедков, выброшенных из расположенного рядом кафе. Тут же, в тазу, стоящем на земле, моет посуду официант. Вода насосом подаётся по шлангу прямо из Ганга, в котором стирают бельё индийские женщины.

Всюду жизнь.

 
Чистота и дорожное движение.

Раннее утро в Харидваре. Ночью сорвался ветер. Он шумел кронами деревьев и трепал коричневые занавески в нашей комнате, да так сильно, что приходилось укрываться одеялом по самую макушку.

Из зеркала в ванной красными глазами смотрит на меня помятое небритое лицо с немытыми всклокоченными волосами. Это, наверное, я. Вытираться грязным полотенцем не хочется, и я иду в комнату мокрым. В индийских отелях редко встречаются чистые полотенца. Разве что вы захватите их с собой из дома.

Европейцы, однако, быстро адаптируются к индийским стандартам чистоты. С нами в самолёте летели молодые ребята из разных стран, явные завсегдатаи Индии. Они были уже готовы ко встрече со страной: грязные свитера, растрёпанные немытые волосы, а главное – общий вид. Вид бродяги, не нуждающегося в комфорте. Правда, думаю, до того, чтобы спать на улице, завернувшись в одеяло, как это делают индусы, у них не дошло, но всё идёт именно к этому. Индусы вообще ведут здоровый образ жизни. Миллионы из них спят на улицах, на свежем воздухе, ложатся рано – с наступлением темноты, осенью это около семи. Большинство имеет два покрывала – на одно ложатся, другим укрываются с головой. Хотя в Харидваре я видел мужчину, спящего прямо на мосту в полдень – голова его лежала в пыли, босые ноги, которые не мылись, вероятно, с рождения, лежали на проезжей части. Машины аккуратно объезжали его, коровы так же аккуратно обходили. И даже обезьяны не беспокоили отдыхающего.

Дороги в Индии прелюбопытнейшие. Никто не озаботился тем, чтобы сделать для пешеходов тротуары. Люди ходят по пыльным обочинам разбитых дорог, отскакивая от сигналящих им тук-туков, мотороллеров и машин. На дороге крутить головой нужно постоянно, иначе можно легко угодить под колёса. Индийское дорожное движение напоминает броуновское – оно такое же хаотичное, совершенно беспорядочное. Машины, тук-туки, велорикши, верблюды, слоны, коровы, люди – всё это смешивается на улицах в постоянном движении, правил никто не соблюдает, знаков на дорогах нет, светофоров и пешеходных переходов тоже. Все непрерывно сигналят друг другу, едут по встречной, подрезают, влезают без очереди – и всё же умудряются обходиться практически без аварий. Единственное правило, чётко соблюдаемое тут – преимущество дорогого транспорта перед дешёвым. У кого тачка круче, тот и прав. Самая нижняя ступень дорожной иерархии – это велорикши. Их может обидеть любой – в смысле, сигналом потеснить с дороги. Чуть выше их – тук-туки. Очень удобный вид транспорта. На них даже установлены счётчики, как когда-то на наших такси. Ещё круче – легковые автомобили. Ну, а если вы едете на джипе – вы король дороги. Грузовой транспорт стоит особняком, но грузовики обычно уступают дорогу легковушкам и джипам. Индийские водители редко останавливаются. Они сигналят, петляют, маневрируют, вылезают на обочины, втискиваются в щели – но продолжают движение.

Индийские грузовики – это что-то совершенно особенное. В Индии вообще с первых минут складывается впечатление, что здесь все куда-то едут, что-то везут и непрерывно сигналят при этом. Каждый водитель грузовика старается украсить его как можно лучше и богаче. И это не только надписи и картины а-ля Пиросмани типа «Лев, поедающий оленя». Впереди и сзади на каждом грузовике висит «дождик» – точно такой, каким мы украшаем новогодние ёлки. Ещё грузовики любят украшать разноцветными тряпками, подвешивают кисточки, а сзади привешивают всё, что угодно – от пластмассовых автомобильных колпаков до пары кроксов. Вообще, можно взять и привезти тридцать индийских грузовиков в киевский Мистецький Арсенал – и будет готовая выставка современного искусства.

Возвращаясь к ночующим на улицах. Самое большое впечатление произвели на нас люди, спавшие под огромным мостом в Дели, недалеко от автовокзала. Десятки замотанных в грязные покрывала людей, лежащих в пыли, походили на мумии или трупы, завёрнутые в саван. Жутковатое зрелище. Покрывала были большей частью белыми. Точнее, когда-то были белыми. Индусы вообще любят одеваться в светлые одежды. Неважно, что они остаются светлыми всего несколько часов. Неважно, что на них пятна и грязь. Зато ярко.

Пыль сопровождает тебя в Индии повсюду. Противная серовато-белая, иногда желтоватая пыль. Наверное, индусы любят её. Они смело вступают в неё босыми ногами. Под тем же мостом в Дели любовь индусов к пыли проявилась особенно отчётливо, выпукло. Власти, видимо, решили облагородить мост – под одной его половиной была посажена травка, кусты и даже небольшие пальмы. Там спал всего один человек. Под второй половиной моста не было ничего, кроме густой жёлто-серой пыли. Там всё было забито лежащими людьми, как бывают забиты у нас пляжи в самый разгар сезона, когда с трудом находишь место для подстилки.

Путешествуя по Индии, мы с художником Игорем Гусевым даже придумали проект под названием «Школа БОМЖа». Ведь тысячи людей из Европы и Америки ежедневно прилетают в Индию не только затем, чтобы оттянуться на пляжах Гоа и покурить травку, но и чтобы заняться Йогой, найти Учителя и вообще повысить уровень духовности (каждый понимает под духовностью что-то своё). Пряный аромат Индии манит своей мистикой. А вдруг индусы знают что-то такое, чего не знаем мы? Вот и едут тысячи людей для того, чтобы подышать праной, почистить ауру и улучшить карму, развернуть кундалини и поработать с чакрами. Мы с Игорем придумали термин «прочистить брахмапутру». У тебя плохое настроение? Это значит, что ты с утра плохо прочистил брахмапутру.

Так вот, «Школа БОМЖа». Называем это элитной эксклюзивной школой духовного очищения. На вводной лекции приводим примеры из истории – рассказываем про киников, Диогена, Франциска Ассизского и о том, что для повышения уровня духовности нужно избавиться от привязанности к материальному хотя бы на время. А где лучше практиковать освобождение от материального? Конечно же, в Индии. Во-первых, это же самая духовная в мире страна. Во-вторых, там тепло и есть почти не хочется. В-третьих, практикующий не будет вызывать ни удивления, ни подозрения – на улице живут миллионы индусов. Ну, а самое главное – это действительно экстремальное погружение в духовность. Всего две тысячи долларов – и месяц повышения духовности всем желающим гарантирован. Практикующим выдаются два одеяла, пиала и кувшин для воды. На питание выделяется два доллара в день. На более продвинутом уровне – доллар. Самые просветлённые не будут получать ничего, они будут просить подаяние или питаться в ашрамах. Помимо духовного очищения у такой практики есть ещё и мощный оздоровительный эффект. Адепт проводит все дни на свежем воздухе. Ложится спать рано – с заходом солнца. Встаёт с рассветом. Восстанавливаются естественные биологические часы. Мало ест – организм очищается. В нём происходят мощные процессы похудения и омоложения. И так далее.

Написал это – и даже самому в такую школу захотелось. Думаю, две тысячи мало. Надо просить три. Всё-таки услуга эксклюзивная.

Ладно, оставлю шутки. Хотя в каждой шутке, как известно, только доля шутки, остальное – правда. Но вы это и без меня знаете.

 
Пушкар.

Индия, Пушкар. Священный город на берегу священного озера. При въезде указатели предупреждают нас, что есть мясо и пить спиртное в городе запрещено. Ни в кафе, ни в магазинах вы не купите ни того, ни другого.

Маленькое озеро мелеет, тёмно-коричневую воду нагнетают в него насосами. В индийские храмы нельзя входить в обуви, нельзя ходить обутым и по берегам священных озёр. Оставляем обувь у лестницы, которая ведёт от торговых улочек к озеру, в надежде, что многочисленные коровы присмотрят за ней. По возвращению обувь оказывается на месте. В знак благодарности мы фотографируем коров с разных ракурсов.

Идём босиком по бетонной набережной, старательно обходя коровьи лепёшки и битое стекло. Весёлый индус чертит мне на лбу красную чёрточку, прилепляя туда несколько зёрнышек риса. Держатся.

В коричнево-бурую воду опускаются для омовения мужчина и женщина. Мы решаемся её только потрогать – не отвыкли ещё от европейских представлений о чистоте.

Пушкар разительно отличается от Джайпура – в нём чувствуется влияние европейцев. Тебя не рассматривают, как обезьяну, за тобой не бегут мальчишки, а уличные торговцы – о чудо! – ничего не пытаются «впарить». Европейцы, американцы и израильтяне приезжают туда в основном для того, чтобы курить травку. Везде множество надписей на иврите, а на покрытой толстым слоем пыли центральной улице даже работает синагога – наискосок от Вишнуитского храма, куда иностранцев не пускают. Любавичские хасиды – самая динамичная религиозная община.

Перед входом в синагогу – обязательный охранник. Он пристроился за насыпью из мешков и сразу не заметен. Я вошёл внутрь – охранник не пошевелился. Правда, было уже поздно.

Чуть дальше синагоги – снова лавки. В одной из них продают текстиль. Одежду. Обычно одежда в Индии стоит копейки и выбрасывается после нескольких стирок. Вещи на полках тоже покрыты слоем пыли, продавец – молодой улыбчивый парень, – сидит за швейной машинкой. Вокруг него на полу сидят люди, говорящие на иврите. Парни и девушки. Курят. Знакомый устойчивый запах помогает парню работать. Судя по улыбке, не только запах. Но сейчас он занят – пытается застрочить очередную дыру на цветной рубахе. Мы покупаем у него блузку. На ней тоже дырка. Подходим к продавцу, и он принимается за дело. Дырка исчезает за десять секунд.

Я даю ему купюру в тысячу рупий. Он рассматривает её с нежностью. Я бы даже сказал – любуется.

– Как вы думаете, эта купюра завоюет мир? – спрашивает он, улыбаясь.

– В смысле – станет ли индийская экономика одной из лидирующих в мире?

– Нет, именно эта купюра – полюбят ли её люди? Станет ли она такой же популярной, как сто долларов?

– Даже не знаю, – растерянно отвечаю я.

– Посмотрите, какая она красивая! А в вашей стране деньги красивые? У вас есть с собой?

Я достаю двадцать гривен, за ними – сто, случайно оставшиеся в кармане. Парень разочарованно смотрит на них, не желая даже взять в руки. Его эстетическое чувство почти что оскорблено. Я впервые осознаю, что деньги могут служить не только средством платежа.

 
Я жил тогда в Джайпуре пыльном…

Дома в центре Джайпура, построенные и покрашенные в красный цвет лет триста назад, держатся на честном слове. Напоминают старые, недавно снесённые корпуса Привоза. Собственно, весь центр Джайпура – это один сплошной базар. На первых этажах – лавки, на вторых – комнаты, кафе. Страшно смотреть на людей, стоящих на балконах – никому не ведомо, когда эти балконы обрушатся.

Для белого человека прогулка по базару – нешуточное испытание. Торговцы не дают прохода, мальчишки бегают вокруг и кривляются, нищие ползут следом, прося милостыню. Искренне обижаются, когда получают десять рупий – хотя это хорошие деньги для жителя страны, черта бедности которой определена в 60 центов в день. То есть если человек зарабатывает доллар, его уже никто не назовёт бедняком. Но белые должны давать много, потому что белые – богатые. В «Городе обезьян» на окраине города за нами долго шли мальчишки, прося, а потом требуя милостыню. Когда мы дали, наконец, их вожаку приличную сумму, он начал издеваться над нами, показывая пачки денег, собранные за день, и рассказывая, что ему подают сотни долларов. Даже многочисленные обезьяны вокруг вели себя приличнее.

В Джайпуре с нами случился презабавнейший эпизод. Однажды, когда мы, вырвавшись наконец с базарной улицы, повернули в сторону Городского дворца, за нами увязался паренёк, обвешанный барабанами. Я люблю барабаны и после пятого обращения «мистер» имел неосторожность спросить, почём они.

– Шестьсот рупий – маленький, тысяча – средний, тысяча четыреста – самый большой, – отвечает парень.

– Спасибо, не надо.

– Сколько даёте, мистер?

– Сто за маленький.

Сходимся на трёхстах. Я вешаю барабан себе на шею и уже собираюсь играть на нём, но не тут-то было.

– Мистер, вы не хотите барабан побольше? Вы можете продать мне этот барабан, добавить ещё двести рупий и взять у меня барабан побольше.

Я ошалело смотрю на продавца.

– Ну если бы я хотел барабан побольше, я бы сразу и купил его!

– Да, мистер! Но вы же купили маленький барабан, он хороший, но тот, который побольше, гораздо лучше!

– Да мне и этот не нужен был! Мне его ещё домой как-то увезти надо!

– Ну вот и возьмите большой. Всего двести рупий!

Наш диалог продолжается ещё несколько минут, после чего я решаю его прервать. Как ни странно, индийские торговцы понимают русский мат лучше, чем вежливое обращение по-английски. Наверное, общие корни русского и санскрита дают о себе знать.

Парень исчезает.

Вымотанные общением, мы идём дальше. Откуда-то сбоку наперерез нам бежит ещё один увешанный барабанами парень. В глазах его воодушевление – он увидел, что висит у меня на шее.

– Мистер, у вас такой маленький барабан! Давайте я у вас его куплю, вы доплатите всего триста рупий и я вам продам большой!

Пытаюсь спокойно объяснить ему, что лучше поискать других любителей барабанов. Наконец он понимает.

– Ну а за сколько хоть маленький взяли?

– За триста.

Парень цокает языком и делает непереводимое движение головой.

– Переплатил? – спрашиваю я.

В ответ он просит посмотреть мой барабан. Я даю.

– Хороший барабан, – говорит он.

– А сколько стоит маленький у вас?

– Триста рупий. Но лучше возьмите большой.

В ответ начинаю барабанить на своём маленьком. Парень разочарованно уходит.

Этот барабан и сейчас у меня. Перевозил в ручной клади. Барабаню часто.

 
Всякая всячина.

Болливуд, фильмы которого воспринимаются нами сейчас с иронией, а когда-то, с детстве, воспринимались с восторгом, играет в жизни индийцев огромную роль. Красивая картинка в телевизоре словно компенсирует им невзгоды реальной жизни. Яркие одежды, пафосные слова и театральные жесты, смешные драмы – индийцы живут в этом мире, куда бы ни занесла их судьба. У моих знакомых индийских программистов, успешно работающих и давно живущих в Амстердаме и Праге, постоянно включён телевизор, по которому показывают болливудские сериалы, в которых коварство и жестокость соседствуют с безграничной наивностью и верой в чудеса. Вне всякого сомнения, всё это впитывается с молоком телевизора и становится частью индийского характера. А сами звёзды Болливуда давно стали не только одними из самых богатых и влиятельных людей, но и, фактически, иконами и образцами для подражания. В бортовом журнале самолёта компании Air India, на котором мы летели домой, была заметка о великом и прекрасном Амитабхе Баччане, который вынужден был ждать вылета из Дели в Бомбей почти шесть часов. И – о чудо – он не роптал, не гневался, а терпеливо жал и снисходительно принял извинения пилота и всего экипажа. Эта заметка отлично характеризует индийские нравы. Сын Баччана, Абхишек, женат на Айшварии Рай. Получился семейный подряд. Их – и представителей другой кинодинастии, семьи Капур, – можно увидеть чуть ли не в каждой второй телерекламе. Телерекламе, которая точно так же, как и фильмы, не имеет практически никакого отношения к реальной жизни. Например, в рекламе недорогого семейного автомобиля показана счастливая семья, которая выходит в чистой одежде из своего чистого и аккуратного дома и по ровно подстриженному газону идёт к машине. Потом они радостно едут по ровным чистым улицам и останавливаются перед светофором с пешеходной дорожкой, чтобы пропустить таких же радостных и чистых пешеходов. Ничего этого в действительности нет. Даже в Дели есть всего лишь несколько светофоров, перед которыми никто и не думает останавливаться. А пропустить пешеходов, идущих по переходу (их тоже практически нигде нет) – вообще дикость.

Если же говорить о многочасовых опозданиях самолётов и поездов – Баччан, как и все остальные индийцы, к этому наверняка привык. В Индии это дело совершенно обыденное. Наш поезд из Агры в Дели опоздал на восемь часов якобы из-за тумана, которого на самом деле не было. И это – вовсе не уникальный случай. Приходя на вокзал, индийцы готовятся провести там много времени – целые семьи рассаживаются на платформах, раскладывая еду, словно они на пикнике. Индийские вокзалы и поезда – словно картинки из фильма «Ташкент – город хлебный».

И несколько последних штрихов – в завершение картины. Индийцы очень любят яркие одежды и украшения. Украшают не только себя, но и всё вокруг. Всё это моментально становится грязно-серым.

Индийские дороги – это испытание. Они гораздо хуже украинских. Расстояние в двести километров, преодолеваемое у нас за два часа, в Индии вы проедете минимум за пять. Мы доехали за шесть.

Нам повезло – мы увидели много свадебных процессий. Индийская свадьба – зрелище настолько экзотическое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Вся косметика и бытовая химия, все средства гигиены продаются в крошечных упаковках. Даже туалетная бумага – на два захода в туалет. На большие упаковки у индийцев нет денег.

В Индии очень мало супермаркетов. Процветает мелкая розничная торговля. Лавочники занимают почти девяносто пять процентов рынка ритэйла. Всё потому, что нужно чем-то занимать огромное количество неграмотного населения. У каждого продавца – по пять помощников. Основное их занятие – глазеть на покупателей и крутить головой по сторонам.

Школы в Индии очень чистые и аккуратные, чистая и форма у школьников. Видно, что правительство делает упор на образование.

Белокожие девушки, а особенно блондинки – объект пристального внимания со стороны местных жителей. Их будут бесконечно трогать, дёргать за волосы или поглаживать, с ними будут фотографироваться сотни людей в день.

Запомнилась сценка в Дели – у дверей ресторана (на самом деле, конечно, забегаловки) KFC стояли два вооружённых солдата. Они отпихивали и били прикладами попрошаек, пытающихся вползти вовнутрь.

В аэропорт Дели, очень приличный, кстати, попасть можно, только предъявив вооружённым охранникам билет с близким временем вылета. Если бы не это условие, в нём жило бы полгорода.

Если в Китае для переезжающих из сёл в города людей строят с небывалой скоростью жилые комплексы, дороги и всю прочую инфраструктуру, в Индии всё ровно наоборот. Там не только не строят, но добивают старые дома халатным к ним отношением. Поэтому приезжающие работать в Джайпур, например, спят под кустами вдоль дорог. Туалет у них тут же, «во дворе». Если индиец заработает на хибару площадью в двадцать квадратных метров, он считается зажиточным.

Индия толерантна ко всем религиям. Это та страна, в которой каждый из нас может придумать свою религию, найти адептов и стать святым. По телевизору постоянно показывают проповеди приверженцев различных религий и конфессий. На христианских проповедников любо-дорого смотреть – они могут быть одеты в ярко-голубые рясы с ярко-оранжевыми крыльями, вышитыми на спине.

На этом, наверное, остановлюсь. Михаил Михайлович Жванецкий сказал как-то, что ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить. Так же и с описанием Индии – удивительной вселенной, в которую невозможно не влюбиться.