Воскресенье, 01 марта 2020 00:00
Оцените материал
(0 голосов)

НИКОЛАЙ СТОЛИЦЫН

НЕБА – НАСКВОЗЬ
кино-проза

1, ПРОЛОГ

Внутри – хорошо.

Торопыга, спрятавшийся в уютную черноту панциря, и не думает высовываться наружу.

Какой-то усиленный, гремящий голос, – звучит отовсюду.

– 10…

Торопыга понимает говорящего отовсюду человека, но, ах… до чего же страшен – его громыхающий голос.

– 9…

Торопыга нежится – в уютной внутренней черноте, напоминающей черноту звёздного неба.

– 8…

Голос звучит отовсюду.

Напряжённый, чеканный, пугающий.

– 7…

И зовущий…

КУДА?!

– 6… 5… 4…

Байконур, оставшийся за пределами панциря, к сожалению, разочаровал.

Так много грохота, неживых механизмов…

А запахи?!

А травы?!

Травы, совсем не похожие на обычные, земные?

В панцире – хорошо.

Можно расслабиться и размышлять… реф-лек-тировать, как называли это – рыжие обитатели ЦУП’а.

Именно они рассказали ему…

Но тсс…

Лучше – не вспоминать.

Зачем?

Это – осталось снаружи.

Внутри же – ласковая, знакомая чернота и ласковые, знакомые мысли…

О, если бы не голос…

ЯРОСТНЫЙ,

РЕВУЩИЙ,

ЧЕКАННЫЙ,

ЗОВУЩИЙ…

Куда-а-а?!

– 3…

Зовущий,

Зову-у-ущий…

ЗОВУ-У-У-УЩИЙ.

– 2, 1…

И Торопыга бросается вон. Из уютной, знакомой…

И видит – необычайно высокое, синее небо и её… ракету, устремлённую ни-ку-да.

2

Огро-о-омная и прекрасная, ракета упирается в небосвод…

– Ох, – думает Торопыга. – Неужели это – единственный способ… Остаётся – подняться по металлическим конструкциям и забраться в кабину.

Торопыга не знает, что такое кабина…

Да, рыжие обитатели ЦУП’а рассказывали об устройстве ракеты, но разбирать их сбивчивое стрекотание…

К тому же – увлекаясь, они отчаянно шевелили крылышками, и Торопыга переключался на это шевеление, забывая о сути.

– Значит, кабина находится – в самом верху.

Торопыга запрокидывает головку и ужасается…

Ох, и высоко-о-о-о…

Если бы не странное – для обычной улитки – желание полёта…

Если бы не…

Он мог бы – и не увидеть, не ужаснуться, восторгаясь…

Ра-ке-та.

Самое прекрасное, что Торопыга увидел в своей неторопливой и маленькой жизни…

Сверкающее чудо, нацеленное – в ослепительную синеву…

– Нет, об этом я подумаю, забравшись в кабину, – решает Торопыга и – торопится навстречу – нацеленному в зенит жучиному, улиточному счастью.

3

Точно такая же…

Рыжие узнавали её – по чертежам.

Они узнали – каждую деталь её корпуса, узнали, как работают Ступени…

Но чертежи – не реальность.

Маленькие чертежи и – огро-о-омная, свер-р-ркающая, нацеленная…

Торопыга позвал рыжих – с собою.

Но они – отказались.

Они слишком привыкли к чертежам и умным беседам.

Теоретически отпадающие Ступени…

Трескотня и шуршание.

Нет, Торопыге хочется – совершенно другого.

Ему хочется

– ощутить ледяной холод металлического корпуса;

– ощупать рожками – каждую маленькую деталь;

– осознать себя – частью, маленькой частью несущегося в небо…

Несущейся в небо…

Она, описанная рыжими, и она же, но уже…

ВОТ!!!

Это – две разные ракеты.

– Милая… – лопочет Торопыга, и ему кажется, что он её… да, он – её – любит.

И гораздо больше, чем знающие умные слова обитатели ЦУП’а.

Они – только знают, он – хочет большего.

Он, Торопыга, – хочет гораздо большего.

4

– Ты куда полз-з-зёшь?!

Мошкара изумлённо таращится на ползущего Торопыгу.

– Ты раз-з-зве не боишься?!

– Чего? – удивляется Торопыга, не отрывая взгляда – от сверкающей, нацеленной…

– Ну, как ж-ж-же… огня!!

Мошкара оглядывается на ракету и жужжит, зудит – уже совершенно нечленораздельно.

– Какого ещё огня?! – интересуется Торопыга, но мошкара срывается с места и уносится прочь, подальше и от ракеты, и от вопрошающего Торопыги.

– Огня… – думает Торопыга. – Они ужаснулись какого-то огня… Но я – не вижу никакого огня. Только – ракету. Прекрасную и неподвижную.

Торопыга решает, что огонь… это экзистенциальное, не поддающееся рефлексии…

Но рациональному Торопыге, воспитанному рыжими из ЦУП’а, бояться – надуманного, придуманного, не существующего огня?!

– Глупые мошки, – ворчит Торопыга – и ползёт навстречу…

Исключительно – навстречу.

5

– Странно…

Нет, Торопыга знает о смене дня и ночи…

Но синее, высокое, заполненное лёгонькими облаками – и чёрное, бесконечное, страшное, в котором увязают крохотные, жалкие огоньки…

И всё это – небо?!

Торопыга сворачивается, втягивается – в панцирь.

Чернота-а-а…

Но уютная, привычная…

Выбирается – наружу.

Синее…

Оно – тоже уютное, привычное, в нём чувствуешь себя, как…

Синее – это же… панцирь?!

В который можно спрятаться, испугавшись – бездонного, ледяного, с маленькими огоньками, такого…

Но именно к бездонному, ледяному – и устремится ракета.

Или – в него.

Скорее – в него.

АЙ!!!

Торопыга прячется – в панцирь. Прячется – от собственных мыслей.

Но мысли – не оставляют его – и в панцире.

– Чего же ты обретёшь, покинув ласковый, синий панцирь, о, Человек?!

6

Облако, похожее на Торопыгу, застыло – практически над ракетою…

Словно разглядывает – её совершенные очертания.

А-ах…

Облако, влюблённое в ракету…

Торопыга не ревнует.

Ракеты – хватит – на всех.

– Ты видишь? Она – идеальна.

Облако меняет форму, словно поворачивает к Торопыге свои крохотные рожки и стебельки глаз.

Ну, разумеется, видит.

– Она…

Облако не торопится за горизонт – как прочие облака.

Его интересует – исключительно ракета.

И Торопыга…

Странно…

Облако умеет летать. Оно – летело бы за уходящим Солнцем, оно – свободно в ласковой синеве, но даже оно… никуда не торопится.

Влюблённое в ракету.

Даже оно…

Но Торопыга – всё же торопится.

Если ракета стартует без Торопыги, и Торопыга останется на Земле…

Зачем тогда – всё?!

И это небо, и это облако, и сам Торопыга? Живущий – теперь, или всегда? – но ради ракеты.

7

– Ай!!

Облако распадается на множество пушинок, клочков…

– Оно не сумело… коснуться – её, оно распалось… Это – любовь ра-зор-ва-ла его на клочки!!

Торопыга сочувствует несчастному облаку. И прислушивается – к внутреннему, собственному, рвущемуся…

В Торопыге – как в панцире, только мягком и нежном, прячется – нечто, большее Торопыги, прячется – и рвётся…

– Тише… – уговаривает Торопыга. – Если ты – вырвешься, я перестану быть… как облако-улитка… Кто же тогда…

Как больно…

Облако – не сумело коснуться…

И всё…

ВСЁ ЗАКОНЧИЛОСЬ.

Для облака.

И только ли – для него?!

– Тише, ти-и-ише…

Торопыга должен – коснуться.

Хотя бы – коснуться.

– Ну, пожалуйста, – всхлипывает Торопыга.

И оно… успокаивается.

Оно…

ОНО…

И значит, можно и нужно – ползти.

И Торопыга ползёт.

За себя и за облако.

8

– Потише, – продолжает умолять Торопыга. Уже не внутреннее, вроде бы – притихшее…

Солнце…

Оно как будто – торопится скатиться с небес…

Понятно, что ему – всё равно, что Торопыга может опоздать…

Оно – Солнце.

Не мошкара и рыжие.

С теми можно договориться…

А с Солнцем?!

Мало того, что оно – чересчур высоко и едва ли услышит слабенький голосок Торопыги…

А если услышит?

Поймёт ли оно – Торопыгу?!

– Интересно, на каком языке разговаривают звёзды?

Кажется, рыжие называли их – неживою природой?!

Неживая…

Но они – движутся?!

Загораются?!

Гаснут?..

Может, рыжие не понимали – этой специфической жизни?

Торопыга жмурится – на живое, катящееся Солнце…

Неживая природа…

Умные, но глупые рыжие…

Конечно, оно – не услышит его жалобы и просьбы, конечно, оно – скатится с небосвода…

И когда вернётся с другой стороны, ракета – поднимется, сорвётся со стапелей… и рванё-о-отся – вверх!!

Без него, Торопыги…

– Ты можешь не останавливаться и не слушать… Ты – Солнце… Лучше я – сам – постараюсь успеть, – кричит Торопыга. – Дурацкие рыжие научили меня… реф…лек…тировать…

Ха!!

Лучше – ползти.

Просто – ползти.

Всё ближе – к ракете.

Всё ближе – к полёту.

– Ты – высоко, но я – доберусь и до тебя, – смеется Торопыга.

И ползёт…

Сквозь бесчисленные травинки Байконура,

сквозь предостерегающее гудение мошкары,

сквозь себя самого…

Всё ближе…

ВСЁ БЛИ-И-ИЖЕ.

9

Время ползёт – не быстрее Торопыги…

Он влюбился в ракету – ещё ранней весною…

Ранней весною – узнал о Старте…

И оставил рыжих, и отправился – к самому сердцу Байконура.

Раннею весною…

Но, кажется, это были – разные вёсны.

Разные…

О, нет…

Торопыга – не мог опоздать.

Это – единственная весна, и время ползёт – не быстрее…

Да и… что такое – время?!

Ночь, день, ночь…

Весна, Лето…

На Земле…

Но Байконур и его сердце – совершенно другое.

Они – вне.

И дня, и ночи.

И Лета, и Осени…

И времени…

И Земли…

И Торопыги…

Нет.

Торопыга – успел.

Уже – успел.

Вот же оно – сердце Байконура, ограниченное стапелями…

Ещё неподвижное, но готовое содр-р-рогнуться – и удар-р-риться о синеву…

И р-р-р-р-рвануться – наружу.

Торопыга – успел.

И что ему – время?!

Теперь?!

Ползущее – не быстрее…

10

Наконец-то…

Уф…

Ракета нависает – прямо над Торопыгою, невероятно большая и… брр, ужасно холодная…

И хочется – оглянуться…

Да, оглянуться.

Что он оставит – и навсегда, – соприкоснувшись с ракетою, став её малою частью?!

ЧТО?!

Презрительное прозвище Торопыга, данное ему сородичами…

Нет. С этим можно не расставаться.

Торопыга!!

Рядом с ракетою это звучит… как ревущее пламя…

Тор-р-р-ропыга!!

Что же ещё?

Капельки росы, выпавшей на чудесные, зелёные листья…

Сверкающие капли росы…

И Солнце…

Не часть планетарной Системы, не сгусток огня, но маленький шарик, согревающий Торопыгу…

Замирающий над краешком Земли…

Утопающий в облаках…

– АХ!!

А дождь?

Тепло и свежесть проливающейся с неба воды…

Так – много – всего.

И всё это – за ним, за его панцирем…

И всё это – ждёт.

Обернись, Торопыга!!

Обернись и – останься!!

Тебя – раздавят перегрузки!!

Тебя – сожжёт раскаленное пламя, рвущееся из сопел!!

Тебя…

Маленького…

Ничтожного Торопыгу…

ОБЕРНИСЬ!!

И Торопыга оборачивается… но видит не капли росы, но Человека, спешащего – к нему и ракете.

Слишком устремлённого и большого, чтобы разглядеть за ним – тихое счастье и полноту бытия. Уже не нужную, лишнюю и вовсе не полную… полноту бытия.

11

– Товарищи…

Прощаясь, Человек пожимает руки сопровождению.

Человек в красно-белом панцире с надписью СССР.

Человек-улитка!!

– Он – спрятался в панцирь, он, наверное… боится?!

Торопыга тянется к Человеку в панцире…

Почувствовать – его внутреннее, укрытое панцирем естество.

– Товарищи…

Вот же – ракета, лифт…

Один-единственный шаг…

Человек не оглядывается на ракету, он знает, – она никуда не улетит – без него.

Он чувствует её – каждою клеточкою своего реального, укрытого панцирем тела.

Разве не это – звучит в его негромком «товарищи»?!

– Не бойся!! – умоляет его Торопыга, и стебельки его глаз наполняются слезами.

Торопыга уговаривает Человека, умоляет – Человека, требует…

– НЕ БОЙСЯ!!!

Человек – не имеет права – бояться.

Человек – не Торопыга.

Зачем он спрятался в панцирь?!

Зачем он – задерживается?!

Зачем не рассмеется, шагая в кабину лифта?!

Синее небо – панцирь, в который прячется Человечество…

Разве Человечеству не хочется – вырваться на-ру-жу?!

В огромное,

невероятное,

ещё не обозначенное словами,

выр-ва-ться – из панциря синевы…

– Ты…

Оставаясь внутри, никогда не узнаешь,

не почувствуешь,

не поймёшь…

Только – наружу!!

С рёвом Ступеней, перегрузкою, болью…

Покидая панцирь, ты становишься – совершенно другим.

Уже это желание – покинуть…

Не потому ли Торопыга пугал своих сородичей?!

– Но ты – Человек. Ты – должен…

И Торопыга бросается – к Человеку – и требует, требует, глотая ненужные, лишние слёзы…

Бросается, буквально выскакивая из панциря,

из прежнего себя,

из своей медлительной ничтожной природы…

Наружу…

НАРУЖУ!!

И ВВЕРХ!!

В УЖАСАЮЩЕ ПРЕКРАСНОЕ!!!

12

– Ты не имеешь права… ос…та…нав-ли-ваться…

Человек – не Солнце, он – должен услышать. Обязан – услышать.

– Ты…

И Человек… слышит, и склоняется над Торопыгою и подхватывает его, и поднимает, подносит – к глазам…

И Торопыга… обмирает, окунувшись – в синее, рвущееся из глаз…

Смеющееся,

неукротимое,

Человеческое…

– Ты?! – смеётся Человек.

– Ты?! – смеётся Торопыга.

Смеются, узнавая – друг в друге…

ЧТО?!

Может, стремление – наружу?!

Или – горение внутреннего, его, внутреннего, – неутолимую жажду? Жажду – себя – иного?!

Смеются…

– Гм, гм.

И сопровождение пожимает плечами. Пожимает, не понимая.

Вылитые рыжие из ЦУП’а.

Умные…

Глупые.

– Ты!! – смеётся Человек.

– Ты!! – смеётся Торопыга.

А ракета – уже зовёт их, звенящим металлическим голосом зовет их – обоих.

Вырваться – прочь.

Выр-вать-ся.

И зовёт, и смеётся.

– ТЫ!!

– ТЫ!!

– ТЫ-Ы-Ы!!!

13, ЭПИЛОГ

– Ты, – лопочет счастливый Торопыга и – тянется навстречу синему, льющемуся из глаз Человека…

Тя-а-а-анется – и ударяется, утыкается в собственный панцирь. В собственную внутреннюю черноту.

– 3, 2…

И не может понять, куда же делся Человек…

И ракета…

Неужели Торопыга… прорвался – сквозь них – и оказался… в собственном панцире, из которого и рванулся – навстречу…

О, стремительный бросок – через весь Байконур и бесчисленные мысли – о себе и ракете…

И узнавание – Человека…

Всё это закончилось – ударом о панцирь.

Причём – изнутри.

Рвануться – наружу – и пройти всё – насквозь?!

И опять – услышать:

– 3, 2…

И почувствовать – желание вырваться…

И что-то – о пламени…

Какой-то нелепый, приснившийся зуд…

И облако-улитка…

Распавшееся – от любви.

Разорванное – любовью.

И Человек…

И всё это – насквозь.

И что-то – о пламени…

– 2, 1…

И желание – вырваться…

Выр-вать-ся?!

ВЫР-ВАТЬ-СЯ!!!

И время – заме…е…едлилось…

Коне…ечно, вы…рва…ться…

На…ру-у-у…жу…

В си…и…и…нее…

И-и-и…

И Торопыга рвану-у-улся – навстречу короткому:

– СТАРТ!!!

И багровое,

раскалённое,

большее и времени, и огня,

хлынуло – отовсюду…

И, становясь частью…

не ракеты,

не Человека,

но хлынувшего – отовсюду, –

Торопыга смеялся…

ТОРОПЫГА СМЕЯЛСЯ.

Прочитано 3473 раз

Оставить комментарий

Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены



Top.Mail.Ru