НАТАЛЬЯ ПОЛЯКОВА
Москва

СКВОЗЬ КОПЧЁНОЕ ОКНО ЭЛЕКТРИЧКИ

***

Возьми мою голову в лодку ладоней,
такая боль затаилась в ней,
будто, измученная погоней,
дюжина дышит коней.

Всё – туман, и наш город в тумане
ищет огарок дней.
А могла бы жить на Кубани.
Рыжих держать коней.

Город жилы тянет и жёстко стелет,
болью проняв до кости.
Так саженец нежный долго болеет
перед тем, как начнёт расти.

***

есть правду алую с куста
горчинку волчьих ягод
и заступать за край листа
с пастушьей сумкой тягот

пусть клевер с заячьей губой
четырёхлистник прячет
я жизнь свою несу с собой
а прошлое тем паче

мой свет сквозь ветви зеленей
с морковным вкусом сныти
растет стихийно сад камней
и просит – соберите

***

На листе альбомном радуга и поляна,
небо синее в белых стриках.
Ждали манну, и привалила манна
в образе манной каши и детских криков.

Скрип качелей и скрип рессоры –
Скрепки, сшивающие пространство.
Отпусти коляску – сама покатится в гору
с пугающим постоянством.

Жизнь – это шликер, а слово – форма.
В небытие выливаешь густые остатки.
На спинке стула синеет форма.
И самолёт летит, вырванный из тетрадки.

***

Там ангел – капустница,
а чёрт – майский жук.
Шиповник распустится,
отбившись от рук.

Там скрипка-кузнечик
и флейта-сорняк.
Паук-человечек
латает гамак.

Латает и ловит
то сны, то росу.
На слове, на слове –
держась. На весу.

***

дачный хлам раздали поодиночке
патефон и ножную машинку Зингер
стало больше места для сна и игр
хотя дети выросли повырастали дочки

крепче памяти фотоснимки
на экстракте из раннего детства
и Высоцкий дороже наследства
на самопальной пластинке

патефон и Зингер сентиментальный хлам
вернулись на дачу нашлись на развале
но у той машинки скрипели педали
а патефон хрипотцу добавлял басам

***

жёлто-серый меланж на спицах
лес бежит за окном повдоль
день читает хронику в лицах
чёрно-белых и бритых под ноль

край кривой уходящий в рубчик
швы на теле пустой иглой
в электричке бухой попутчик
был на самом деле тобой

перекинь петлю на другую спицу
распусти стихи и свяжи рассказ
мёртвый ночью к утру проспится
и из петельки вынет нас

***

Дни заносишь в красную книгу
Тепла исчезающий вид
Собранную чернику
Свекольный сахар хранит

Свет узнаёшь по блику
По привкусу летние сны
И ночь добавляет чернику
В манную кашу зимы

***

Безучастное время сырое предзимье
Всё бессмысленней всё тесней
Тени леса ложатся косыми
Буквами в рукопись дней

Берёзовой грамоты влажный свиток
Разверни и письму внимай
Листьев и веток скромный пожиток
Ржавую накипь снимай

Без сапог не выходишь из дома
Серой птицей мерещишься мне
И крыло твоё в два перелома
Висит на озябшей спине

***

Красно-белая труба заводская –
Чёртов палец указующий в небо
Но ты смотришь на трубу не мигая
Как она под небом нелепа
Одинока как она бесполезна
Молчаливо как высокое горло
Был завод цветмет и железа
А теперь там склады и торговля
Сквозь копчёное окно электрички
Незаметно для себя прозревая
Каждый раз смотри по привычке
Это жизнь теперь твоя осевая