Иван Бездомный

"ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАСТЕРА"
Бард-опера

(фантазия на темы романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита")

фрагменты

***

INTERMEZZO

Вырос на дереве, молод и чист,
Лист.
Стал ему тесен на дубе родном
дом,
вот и задумал он с ветки махнуть
в путь!
"Ты, Лист, наивен, - сказал старый Дуб, -
глуп!
Ты ожидаешь, что встретишь там рай? -
Знай!
Будешь валяться среди нечистот,
желт,
и превратят тебя беды и страх
в прах!
Знаешь ли ты, что умрешь навсегда?" -
"Да!" -
"Разве не жаль тебе солнечный свет?" -
"Нет!" -
"Всех твоих близких окутает грусть…" -
"Пусть!
Только бы в небе пуститься хоть раз
в пляс!"
Лист оторвался, запел, закружил,
взмыл.
Глядя на то, потянуло и всех
вверх.
Так и ворвался шальной листопад
в сад.
Дуб же остался один, как сокол,
гол.
Если увидишь - лежит, серебрист,
Лист -
не наступай, а подбрось его с рук,
друг!
Он ведь пронес сквозь дожди и метель
цель:
хоть через смерть, но полета достиг
в миг!

***

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: ТРУДНЫЙ ВОЗРАСТ ХРИСТА (ФРАГМЕНТ)

ИЕШУА-ПОДРОСТОК: КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ

Батяня, посылаю телеграмму:
сыночек твой подрос и возмужал.
Когда ты непорочно трахнул маму,
куда же ты, родитель, убежал?
Чего перетерпеть мне привелося -
ничуть не беспокоило тебя.
Так бил меня мой добрый отчим Ося,
что чуть не изуродовал, любя.
А мама Маня плакала часами,
на улицу стеснялась выходить,
молилась пред твоими образами,
а Ося продолжал меня лупить.
Ей Ося говорил: "Ты, курва, точно
нашла себе крутого голубка;
не знаю уж, насколько непорочно -
взяла и принесла мне байстрюка!".
Когда мы с ней ходили за обедом,
я просто отбивать ее устал:
соседи перешептывались следом,
а лавочник скабрезно хохотал…
Я думал о тебе и дни, и ночи,
не мог заснуть я часто до утра.
Ох, крепко невзлюбил меня мой отчим
за то, что не любил я топора!
Я был еще сопливым пацаненком,
а он уж попрекал меня куском, -
маманя заступалась за ребенка,
но не был никогда моим мой дом.
Он часто говорил своим знакомым,
что жру я, словно десять поросят.
Он просто выживал меня из дома -
и я ушел, куда глаза глядят.
Я под открытым небом спал нередко,
порою месяцами голодал,
по свалкам подбирал себе объедки,
покуда… проповедником не стал.
Не в спальне, перевитой ежевикой,
на свет я появился наяву.
Ты думаешь, от радости великой
маманя родила меня в хлеву?

Кто через это не прошел проклятье -
не знает тот ни горя, ни страстей.
Давай с тобою выпьем, добрый батя,
за незаконнорожденных детей!
Не зря я обошел уже полсвета
в надежде, что когда-нибудь потом
вы вспомните бродягу и поэта,
который называл себя Христом.
Который пошатался по планете,
хлебнул пренебреженье и тюрьму…
Я столько пережил на этом свете,
чего не пожелаю никому!
Хотите знать, по радио и теле-,
привыкшие к горячим новостям, -
кто я, и чей я сын на самом деле? -
Сын Божий, и пошли вы все к чертям!

А вы, кто поднимается на клирос,
кто перед нищим задирает нос…
Который век пытается спасти вас
бездомный зэк по имени Христос.

***

ПОСЛЕ КАЗНИ (ФРАГМЕНТЫ)

ИУДА

Вот отлетела Его душа
на самый последний смотр.
Мария плакала, чуть дыша,
рыдал, как безумный, Петр.
Сидел Иуда невдалеке,
мрачнее холодных скал.
Стучала кровь на его виске,
был страшен его оскал.

И встал Иуда, и поднял взгляд,
и сверху спустился мрак.
- Скажите, люди, Я виноват,
что все получилось так?!

Безумцы, стойте! Уймите вой!
Заткните своих старух!
Своей подумайте головой -
ведь я вам не враг, а друг!

Я сам противник любых измен,
не верю пророкам я, -
а вы зато обрели взамен
две тысячи лет вранья!

А вы зато обрели обман
и целый букет святош,
которым по фиг святой дурман -
неплохо их кормит ложь!

Они домой ползут на бровях,
набравшись "крови Христа",
а после лгут вам в своих церквях,
о том, что все - суета.

А тех, кто мыслить решится вслух,
сожгут они на кострах,
и будут лгать вам про вечный дух,
а сеять порок и страх.

Они рассудят, кто друг, кто враг,
споют про святой закон.
Но вся их вера фальшива так,
как золото их икон.

Глупцы! Отдайте последний грош,
оторванный от семьи,
на блуд и пьянство своих святош,
замешанных на крови!..

Когда сольют с вас и кровь, и пот,
когда вас загонят в гроб, -
за все в награду для вас споет
какой-нибудь жирный поп.

И если вправду ты не осел,
ответь на один вопрос:
неужто вправду за это все
висел на кресте Христос?

Я знал: не выгорит ничего,
ведь путь его глуп и дик.
Я столько раз убеждал его,
но он был упрям, как бык.

Но я не выиграл ни черта
от сей роковой зари.
Хотел убрать я с пути Христа,
убил же лишь Га-Ноцри…

(Иуда молит Иешуа Га-Ноцри о прощении)

ОТВЕТ ИУДЕ:

"Постой, Иуда, не трать слова,
не трать понапрасну сил.
К чему поникшая голова? -
Ведь я тебе все простил.
Послушай, парень, раскрой глаза.
Тебе одному скажу:
мне этот крест обойти нельзя,
хоть знаю, что ухожу.
Чудес на свете, братишка, нет, -
все это придумал бес.
Но, чтобы люди узрели свет, -
соври им, что я воскрес…
Потом когда-то они поймут,
что надо идти к добру,
что фарисейство - напрасный труд,
богов превратят в игру.
Забудут распри, забудут зло,
теплом окружат свой дом…
Но это время придет потом,
оно еще не пришло…
Пока им нужен какой-то "бог",
чтоб верить в него и ждать;
который где-то простить бы мог,
а где-то и наказать.
Устав от горестей и врагов,
заброшенные во тьму,
ваяли люди себе богов
по образу своему.
Пять дней творил человек простой
светила, земную твердь.
И создал Бога он в день шестой,
чтоб вычеркнуть слово "смерть"…
А после, взяв из него ребро,
как копию, как жену,
чтоб обуздать на земле добро,
придумал он Сатану.

Был жалок дьявол, смешон был бог,
и несовершенен мир,
но так ваятель хоть как-то смог
от сна пробудить умы…

Теперь, дружище, подумай сам,
ведь ты же философ, брат:
какой фанатик придет в мой храм,
покуда я не распят?
Не надо спину пред кем-то гнуть,
не надо молить Отца,
но если выбрал однажды путь -
пройди его до конца.
Забудь, Иуда, про этот крест,
и просто взгляни кругом:
когда им пьянствовать надоест,
самим разрушать свой дом?
Когда забудут они войну
и вспомнят о красоте?
Когда увидят они весну,
погрязшие в суете?
Когда поверят они в добро,
пред злом не склонятся ниц?
Когда не будет у них воров,
предателей и убийц?
Когда они перестанут бить
жен своих и детей?
Когда они перестанут жить
в лени и нищете?
И если я хоть чуть-чуть смогу
приблизить их к небесам -
я сам приду к своему врагу
и встану под крест я сам.
Забудь, Иуда, не вешай нос,
и слезы свои утри:
тебя прощает Иисус Христос -
Иешуа Га-Ноцри.
И после смерти при свете звезд,
к вершине иной зари
тебя проводит Иисус Христос -
Иешуа Га-Ноцри.

И будет разум, и будет свет,
струящийся изнутри…
На все вопросы вам даст ответ
Иешуа Га-Ноцри.

-

"Учитель жалок, учитель слеп,
не думает, с кем идет;
учитель столько делил свой хлеб
с Иудой Искариот…"

А сам Иуда, - в глазах темно, -
стоял у святой реки,
и в лунном свете бросал на дно
серебряные кружки.
И тридцать раз отразился блеск
в серебряных мотыльках,
и тридцать раз повторила плеск
серебряная река.
Потом Иуда подался в лес
и выбрал покрепче сук.
А призрак Бога смотрел с небес,
как он испускает дух.
Но жив Иуда - теснится грудь,
и сердце его стучит.
И снял петлю и пустился в путь -
теперь уже Вечный Жид.
И там, где шел он, сгущалась тьма,
крушились под ним мосты,
кричали дети, тряслись дома,
и вяли вокруг цветы.
И вечно следом несла молва
позор ему и хулу.
Никто не слышал его слова:
"Ведь я же хотел, как лу…"

***

НИККОЛО ПАГАНИНИ. ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
(ПЕСНЯ ЮРОДИВОГО)

Никто не видел ангела в бою,
но я тебе про ангела спою.
Вот ангел надевает камуфляж,
вот ангел поправляет патронташ,
вот лязгнул передернутый затвор,
вот загремел запущенный мотор.
Когда на бой летит он, словно стриж,
от демона его не отличишь.
И в мир, который в нечисти погряз,
на бой выходит ангельский спецназ…
Вот ангелы сверкающей гурьбой
ведут непрекращающийся бой.
И этот бой идет сто тысяч лет,
и все ему конца и края нет…
Вот демон надевает камуфляж,
вот демон поправляет патронташ,
вот лязгнул передернутый затвор,
вот загремел запущенный мотор.
Когда на бой летит он, словно стриж,
от ангела его не отличишь.
Вот демоны сверкающей гурьбой
ведут непрекращающийся бой,
и в мир, который в нечисти погряз,
на бой выходит демонский спецназ.
И этот бой идет сто тысяч лет,
и все ему конца и края нет.
Поскольку силы воинов равны,
поскольку все бессмертны и сильны,
сто тысяч лет, сто тысяч равных драк -
по-видимому, что-то здесь не так.
Все крутятся, как белка в колесе,
все победили, проиграли все…
А как же быть? - Ответ на это прост:
поскольку бомбой не построишь мост,
снарядами не вылечишь бойцов,
и не накормишь нищего свинцом.
Как просто кончить бой и в мире жить!
Но демону того не объяснить,
он все-таки наденет камуфляж,
и ангелы поправят патронташ…

***

ПЕРВАЯ ПЕСНЯ ВОЛАНДА
(ЛЕПРОЗОРИЙ)

Мертвей марсианских стуж
задворков вселенной глушь,
погост прокаженных душ -
лепрозорий.
Мы все не смешны, - страшны,
психически мы больны…
Уборная сатаны -
лепрозорий.
Здесь монстры ползут во тьме,
им славно в своей тюрьме,
а черепа тех, кто смел -
на заборе.
Вампиры глотают душ
из крови случайных душ,
заброшенных в эту глушь -
лепрозорий.
Мы те, что ползут во тьме.
Мы все себе на уме.
Привыкли мы здесь к чуме -
лепрозорий.
Мы здесь научились врать,
подобных себе сжирать,
насиловать, убивать -
лепрозорий.
Из тех, кто сюда зарыт -
кто воет, а кто молчит.
Последних уродов щит -
лепрозорий.
И только со всех сторон
гудит колокольный звон,
поскольку такой закон:
лепрозорий.
Вы слышите этот звон?
Вы думаете, что он -
обычный церковный звон? -
Лепрозорий!
На самом-то деле мы
звоним благовест чумы,
сожравшей у нас умы -
лепрозорий…
Седа твоя борода,
зачем ты пришел сюда?
Неужто твоя звезда -
лепрозорий?
Над нами чернеет ночь.
Не сможешь ты нам помочь.
Уйди, убирайся прочь -
лепрозорий!
Пришелец, ведь здесь - наш дом,
хоть как-то, но мы живем.
Уйди, не тревожь наш сон -
лепрозорий…
Иешуа Га-Ноцри,
Сожрут тебя упыри.
Проваливай - иль умри:
лепрозорий.

Но если душа чиста -
в бессилии чернота,
и не заразит Христа
лепрозорий…

***

ЗАМЕТКИ МАСТЕРА

Потоки высоких фраз
бывают не так плохи.
Но беды находят нас,
конечно же, за грехи.
Когда ты спешишь домой,
в тепло идешь и уют,
кто-то уходит в бой,
кого-то на казнь ведут.
Когда ты ложишься спать
и сладко сопишь во сне,
кто-то хоронит мать,
кого-то ведут к стене…

Голос мой очень тих,
я ведь один из тех,
кто променял Твой лик
на первородный грех.
Кто заглянул за край
и поумнел стократ,
проклял и адский рай,
проклял и райский ад…

Я шел и мял бессильные цветы:
искал цветок всесильной красоты,
и вот - нашел. Но, радость, где же ты? -
Тебя убили мертвые цветы.

А мертвые похожи на солдат,
которые навытяжку стоят,
и вечности последний свой салют
скрещенными руками отдают.

***

ПАДШИЙ АНГЕЛ
(ВТОРАЯ ПЕСНЯ ГЕЛЛЫ)

Оболганный богом, забытый людьми,
распятый за правое дело,
поверженный демон - никто не омыл
твое исполинское тело.
Покуда архангел юлил и лизал
подметки святого кумира -
ты вспыхнул и пал, и властителем стал
подземного честного мира.
Ты стал полисменом жестокой земли
и ассенизатором первым:
кому-то ведь надо в грязи и в крови
спасать эту землю от скверны.
Тебе за презренье священных основ
святоши грозили перстами,
и грелись они у священных костров,
и мучили землю крестами.
Они осыпали божественный прах
своей лицемерной любовью.
А тех, кто сгорал на священных кострах,
они проклинали Тобою.
Они уставали блудить и жиреть,
трусливо бежали от битвы.
Истошные крики сгорающих ведьм
звучали для них, как молитвы.
И лгали они заблукавшим во мгле,
что знают святую дорогу,
и все преступленья на этой земле
вершили от имени Бога…
А ты же - ни славы не знал, ни любви,
Ты лести-молитвы не слушал,
А просто по горло в грязи и в крови
Спасал наши грешные души…