Инна Богачинская

ИЗБРАННЫЕ СТИХИ ИЗ ПЕРВОЙ КНИГИ "СТИХиЯ"

ОЛЕГУ СОКОЛОВУ

"Художник первородный -
Всегда трибун.
В нем - дух переворота
И вечно - бунт"
А. Вознесенский

Линии извиваются и стонут.
Оглушают пространство.
Что им до законов Ньютона?
Они в трансе.
Им швырять вызов
Упрямым традициям
И задыхаться в тисках
Нелепых условностей.
Им шнырять в высях
Без ложной амбиции
И не считаться с чьей-то
Хронической неблагосклонностью.
И посылать сигналы бедствия
Без надежды быть понятыми,
Без причины, порождающей следствие,
Праздновать свою агонию.
Они поют, захлебываясь
Цветом и ритмом.
Досаждают непривычностью
И непохожестью.
В них такая загадка
Укрыта,
Что ей не подыщешь аналогии
И тождества.
А кто-то скажет, нахмурясь
Капризно,
Что, мол, недоходчив
Авторский замысел.
Стоит ли справлять по
Линиям тризну?
Стоит ли все объяснять
Заново?
Художник - не марионетка
Дешевой находчивости.
У него - свое право
Оторваться от земного
Притяжения.
Не наступать же на
Горло собственному
Творчеству!
Ему - всегда плыть против
Течения.
Художнику не пристало быть паинькой
Или шутом на глазах
У скучающей публики.
В нем - все частицы Вселенной спаяны.
Он не вмещается в штампы
И в придуманные кем-то рубрики.
Для него - спектральный анализ ночи,
Неуемная жажда новизны и пророчества.
В нем - оркестр красок
Буйствует и грохочет.
Но приговор его - одиночество.
Ему одолевать ненасытного дьявола.
Выходить из замкнутой, тесной окружности.
Поймите это. И считайте,
Что поняли главное.
Берегите художника.
Он, как дитя,
Непосредственное и
Безоружное.

***

ТВОРЧЕСТВО

Когда от ударов скорчившись,
Пассажем слетишь по клавишам,
Тогда и постигнешь - творчество
Не принимает покладистых.

Среди конформистской ветоши
Статичен обет безмолвия.
У творчества - голос светится
Самой диаграммой молнии.

Его оглушают "измами",
Застольной трепней о голоде.
А творчество - доблесть избранных.
И никогда - угодливых.

***

БАЛЛАДА ОБ ОТЛИЧИИ

А что наш век? Зачинщик парадоксов,
Компостер в бескондукторном трамвае,
Штампуем всех, о лицах забывая,
О жадности зрачка, в котором каждый атом
Свое отличие пытается постигнуть,
О том, что неразменно, единично, свято,
О том, что скрыто в странном слове - стимул.

Но как же с личностью, которая взывает
К себе подобным атомам Вселенной,
Рождаясь ежедневно для творений,
А не затем, чтоб по уши погрязнуть
В запретах, штампах, сутолоке масок
И стать лишь интерьером для построек,
Таких же обезличенных, как тряпки,
Одной длиной, одним фасоном, кроем…
Все остальное - прятать, прятать, прятать!
И только - горстка слов,
потертых и изношенных, как обувь,
В которую вписались километры
Сомнений, вспышек, ветреных побегов…
НО ЕСТЬ ЛИ ВЫХОД?..
Выход есть:
Попробуй однажды хоть
Подняться над собою.
В том - подвиг жизни.
Смысл ее.
Величие.
Вовек не устареют Прометеи,
потребность их ссылать себя на муки,
Со всеми чувствуя
единое родство,
Хранить в себе,
как клад.
СВОЕ ОТЛИЧИЕ.

***

НА СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

"Вдоль обрыва
по-над пропастью
По самому по краю..."

Вы летели, будто чуяли
У виска долбеж погони.
Как из труб фабричных - струями -
вырывались через ноздри
смех и ярость. Что ж вы, кони,
выжимали? Нет отсрочки у агоний.
Тормоза не отказали?
Или долг расплаты просит?
Вас несет, как будто скорость -
паспорт жизни. На износе, на износе!..

"Чуть помедленнее, кони,
чуть помедленнее!
Умоляю вас, вскачь не лететь.
Но что-то кони мне попались
привередливые.
И дожить не успел,
мне допеть не успеть..."

Над судьбой надменно вздыблены,
вы хлебали жизнь запоем.
Очертя бросались к гибели,
как бросаются за выгодой,
но из бешеного строя
вас не вышибло. А выдрали
только клапан. Будто в вас стрелял мошенник!
Сок малиновый закапал
из простроченной мишени.
Но опять, в себя нацелясь
и зажав в грудине воздух,
вы помчались. На пределе, на пределе!..

"Вы на шаг неторопливый
перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите
Путь к последнему приюту!.."

Вот взметнулись вы над пропастью
или скорчились в граните.
Все стремились вы испробовать.
Но сейчас хоть не гоните.
Отдышитесь. Время пристально
Проецирует в вас бездну.
Но опять вы бьетесь в приступе
лихорадочного бега.
Только как-то неестественно
обезвоженные губы
заарканились мелодией
- Маrche Lugubre.
...Что же вы умолкли, гончие,
ошалелые мустанги?
Ваш мотив еще не кончился.
Вы - устали.

"Чуть помедленнее, кони,
чуть поме..."

..........................................
Свет померк.

***

РАЗМЫШЛЕНИЯ О НЕВЫЯСНЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Закат обнажен каверной.
Расстреляны громом тучи.
Монашенкою неверной
Луна проскользнула. Тухнет
Взлетевшая в небо свечка...
..............................................
...А люди все выясняют
кому-кто-чего-не-должен
ночью и серыми днями,
будто бы в целом свете
вдруг заблудились люди
в джунглях непониманья
и поселились в сюжеты
несбывшихся романов,
стихов, новелл, анекдотов,
себя убивших поэм.
.....................................
Люди определяют
любую национальность.
Для каждой находят бирку,
оглоблю, стрелу, кювет.
Но почему-то стрелы
чаще всего попадают
в национальность - поэт.
.........................................
Гибнет закат от каверны.
Тучи расстреляны в клочья.
Луна утонула в потемках.
Свеча превратилась в воск.
И этой бездонной ночью,
Неотвратимой ночью
Ясно, что в этом мире
Не выяснить ничего.
.....................................
А люди себя расщепляют.
А люди себя теряют.
А люди себя не знают.

И только слышно по миру:
П О М И Л У Й ! . .

.....

Неба звездная ссадина
бездностью ослепила
космосопомешательство -
высшая терапия

***

ЗАОБЛАЧНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Разбег и остановка. Бунт моторов.
О, как не просто оторваться от земли!
И как заманчива тревога взлета
И время, бьющее в набат!
Да будет скорость!
Ведь воздух - топливо для птицы,
Обманчивый, как бегство от себя.
Билет на право спорить
С пространством, поглощающим секунды
И с самозванкою-тоской.
Убежище от страха быть могучим
И ощущать толчки миров подспудно.
Вихрь встреч.
10000 эмоциональных
контактов в день.
Колкость прикосновений.
Игра зрачков.
Их чувственная речь.
И все это затем,
чтоб уберечь
Себя от диалога с космосом,
что в нас бушует.
Ведь каждый - всего лишь отголосок
потерянного мира,
Носитель всех его одежд,
что всуе
Меняют очертанья,
формы,
краски.
За перемены надобно платить.
И это страшно
Тем, кто привык хватать
лишь жалкие остатки
С роскошного, но горького стола.
Как совершенен мозг,
вместивший мир!
И только
в заснеженные сумерки,
глухие
Недостает ему тепла.
Стоит у изголовья Завтра.
Рождаются и гаснут звезды.
И новых встреч,
несбывшихся сегодня,
Неутолена жажда.
А истина -
в царении сирени,
И в аромате хлеба,
и в свеченье молока,
Задумчивом, как взгляд поблекший старца.
Вся сложность -
в простоте.
Все просто как!
На сцене -
странствующие музыканты.
Смычок прижался к грифу.
Флейты улыбнулись.
Вскрикнула труба.
Вот и готова рифма!
Добром к земле притягивает ноги.
И первый шаг:
- Простите, вам помочь?
Устойчивость задержана полетом.
К другим мирам
- как провод -
протянута незримая рука.
Но это только повод
к стихам и поиску...
Так размышляла в занебесном рейсе.
А мальчик попросил конфету вдруг.
Ах, эта сладость - плата за испуг.
Но вот уже закончился полет:
- Экипаж прощается с вами
и желает всего доброго.

...Ну, что же, сотворим Добро?

***

ВНУКОВСКИЕ ЗАРИСОВКИ

1.

Аэропорт -
взлетающий остров.
Модель нашей странной модели.
Взлет! -
Дыханье становится острым.
Взлет! -
Электроразряды на теле.
Взлет! -
Явления перевернулись.
Взлет! - Чтоб не было тошно - пилюли.
Взлет! -
Пулей.

2.

Остров,
мы твои островитяне.
Извини, -
но нас на Землю тянет.
Извини, -
нас искушенье точит.
Извини, - нам срочно
В драмы,
на подмостки
наших театров.
Мамы,
не зовите нас обратно.
Мамы,
нам не велено спускаться.
Мамы,
не храните облигаций
На тот страшный день,
на черный самый.
Мы ведь все равно
не станем,
мамы,
Бережливей, сдержанней
и суше.
Не о деньгах сетуйте -
о душах.
Тех, что душатся
в безверье и ошибках,
И о тех,
что обесценены и зыбки.
И о тех,
что разрываются в пространствах.
Сетуйте о душах - ранах.

3.

А на облаке узор
Расшивает разговор.
Знать, и нам предаться впору
Облачному разговору.

- А, слыхали, третьего дня
Самолет взорвался над Францией.
Столько дыма там, столько огня,
Как в сценической декорации.

- Все-то к театру себя приравниваем,
Может, впрямь, наша жизнь - на сцене.
Мишурой прикрываемся, лаврами,
Но не ценим мы жизнь, не ценим...

- Чем так жить,
Лучше в воздухе, сразу.
Смерть мгновенна.
Секунды шальны.
Мы презренье свое покажем
Тем, кто не испытал войны.

- Что ты, батенька, злость извергаешь?
Помирать свой придет черед.
Жизнь теперича стала другая,
А совсем не наоборот.
Сыты ходим, обуты, одеты,
Нет нужды, не тревожит страх,
Встали на ноги, выросли дети,
И про нас не забыл госстрах...

- Все вы, братцы, про одно.
Лучше стукнем в домино.
Чтоб пилота не винить,
Пристегните-ка ремни.
Помирать нам не придется,
Наш кораблик не взорвется...

Разговорные узоры
Проникают прямо в поры.
Только выбросьте ремни!
Легче мне дышать без них.

4.

Нет, нет, я молчу.
Неприкаянна.
В кресле.
Взлохмачена звуками.
Глаза мои, уши...
Но где же я?
Здесь ли? -
Забыта во Внуково.
Вот-вот чей-то мальчик,
Улыбчив и светел,
Отдаст меня сторожу.
Вот-вот ни на шутку
Рассердится ветер...
А все-таки здорово
Быть где-то забытой,
Быть кем-то случайно
потерянной.
Стать чьей-то молитвой,
Потом вдруг - принцессою
в тереме,
Потом - Аэлитой,
А, может, рисунком
на дереве?

А, может быть, слитком
Росинки, разлуки
и вереска?..
Я кем-то забыта.
Я кем-то сегодня потеряна.

5.

Перед отлетом,
почти на ходу
Тихо сказала мне
добрая женщина:
- С Богом. Я верую в вашу
Звезду!
Верую! Верую! Верую!
Вертится
Эхо в зрачке, в стебельках,
на струне,
Хрупкий мотив с отдаленного
берега.
Эхо уже растворилось
во мне.
Но все равно
я ему не поверила.

6.

А все-таки, приближаясь к звезде,
Махнув ей рукой, будто
крыльями ястреб,
Губами, что так обесцветила боль,
Шепнула я: - Милая звездочка,
здравствуй!
А после - пусть будет все
точно, как есть:
Петлянье, паренье
в сплетениях разных, -
Я крикнула ей, пролетая,
как весть:
- Per aspera ad astra *.
____
* Через тернии к звездам

***

ВОЗВРАЩЕНИЕ

А в Одессе - все те же ветра.
И мила их игра, и хитра.
И уносит с чужого двора
Беспризорные крохи добра.

А в Одессе - все тот же уют.
И часы на бульваре поют,
И в остывшие спины кают
Брызги свой извергают салют.

А в Одессе - все та же молва,
И над морем - все тот же обвал,
Восемнадцатый, тот же, трамвай,
Но и он все пути оборвал.

А в Одессе - все те же чижи,
И на улицах - много чужих.
Что еще у нее, подскажи?
Только память зачем-то дрожит…

***

И кто эту пьесу поставил?
И кто сотворил сей роман,
Где каждый из нас - метафора,
Соскакивающая с ума?