***

Когда знакомые слова
Идут за незнакомым звуком,
То чьи-то ласковые руки
Тебя касаются едва.

Ты замолчишь, перегорая
Внутри себя, внутри строки,
Пока мелодия играет
В одно касание руки.

Когда же стихнет эхо звона
И чар осыплется пыльца,
Ты в книгу глянешь удивленно
И дочитаешь до конца.

***

Усни, говорю, а то я тебя оставлю,
А то унесу в дремучие леса.
Окно дребезжит, а может, трамвай хрустальный,
А в нем говорят осипшие голоса.

А в нем самый сильный вагоновожатый,
Он переносит трамвай через мост метро.
Он говорит: видел я вашего брата,
Который кричит ночами, да все не то.

Зеркальные двери ведут из трамвая в люди.
На синем талончике надпись "к тридцати годам
Каждому отстрадавшему за любовь ничего не будет".
Подходит кондуктор: а вам, - говорит, - не продам.

***

Это осенние марши, ты слышишь?
Лбы расшибают каштаны о крыши.
Это нестрашное чучело ночи
Смотрит тоскливо из скважин замочных.

Так получается: утром осенним
Выйдешь на улицу спящим растеньем,
Листьями водишь, колышешься зябко.
Ветер сгребет тебя жадно в охапку

Точно таких же уснувших растений,
Что разучились отбрасывать тени.
Падают листья на руки, на платье.
Осень скупая и дважды не платит.

Осень уходит с моими долгами.
Осень уходит моими ногами.

***

Птица в ее волосах
Ночью не спит, а поет.
Не соловей, не сова.
Целую ночь напролет
Слушать ее голоса.
Ухнет, потом дребезжит,
После полуночи - трель.
Страшно ложиться. Поет
Птица в ее волосах.
Просит погладить ее,
Гладят - и правда, молчит.
Как перестанут - опять.
Птицы должны жить в лесах,
И не тревожить людей.
Но все равно в эту ночь
То дребезжанье, то трель…

***

ДОЖДЕВОЕ

…и дождь. Он пел, шипел и падал
На раскаленные мосты.
Не канонада - серенада
Гремучих братьев высоты.

Он предлагал свои объятья,
Не дотянувшись до земли,
И капли падали на платье.
Он был и здесь, и там, вдали,

Везде. И смешивая лица,
Нас вел по кругу без конца
То догоняя, как волчица,
То убегая, как овца.

Стоял стеной, стучался в окна,
Просился в дом, бросался с крыш.
Но ты, до нитки вся промокнув,
Зачем о нем не говоришь…

***

Нервная птица виолончели -
это колибри. В Берлине сочельник.
Дворник московский отчаянно шепчет:
"Скоро придет мой любимый разведчик".
Мальчик весенний лежит в лазарете.
Эти и те. Или те, или эти.
Пахнет белье беленой и пробелом.
Время стрелять и вытаскивать стрелы.
Письма с приветом от Шелленберга.
Largo сначала, а после - allegro.

***

Египетская ночь длинна и глуповата.
Звенят монеты звезд у каменной стены.
И мы с тобой опять ни в чем не виноваты.
И мы с тобой пока еще не рождены.

Песочные часы отстали на минуту,
Протерся ремешок в сандалиях времен.
На нас глядит рассвет из бойни Воннегута.
Он тоже, как и мы, наверно, обречен

На длинный переход пустынным коридором.
Оставив за собой барханы и следы,
И наш корабль идет по тонкой нити спора,
И тонет наш корабль, восстав из темноты.

***

Принцев не бывает,
Не бывает принцев.
А бывают дуры,
Что пошли на принцип.
А бывают дуры,
Те, что верят долго,
Не меняя лошадь
На икру и "Волгу".
Не бывает принцев,
Принцев не бывает, -
Это всем известно,
Это каждый знает.
Это знает каждый
Даже без подсказки.
Но бывают дуры,
Те, что верят в сказки.
От сего недуга
Вряд ли есть микстура,
Потому что, люди,
Я ведь тоже дура…

***

Давай поиграем в другие опасные игры:
Ты будешь стеклом, я - щекою, прижатой к тебе.
Ты будешь струной, беленой и полоскою тигра.
А я - лишь укором судьбе.

Давай разобьем тишины стекловидные стены,
Приляжем на краешек крыши, посмотрим в окно,
Как осень выходит в рассвет из каштановой пены,
В малиновом кимоно.

Ты будешь рекой, я - наживкой, живой и ненужной:
Испуганной рыбой, струною блесны, рыбаком.
И ты принесешь меня с карпом и щукой на ужин,
Измазанную песком.

Конечно, молчу. Ни за что слишком сложно сражаться.
Смотри, как добротно я строю себе конуру.
Тринадцать попыток у нас на двоих отыграться.
Но мы проиграем игру…

***

Ее глаза полны зеленой грусти
С надеждою надежду обрести.
Но лишь она одна тебя отпустит
И лишь она одна тебя простит.

Переступив пороги захолустья,
Спеша скорее ноги унести,
Не говори: - Она меня отпустит.
Не говори: - Она меня простит.

Запомни темный локон у ключицы,
Как тает снег, и как огонь горит.
И ничего с тобою не случится.
И больше ничего не удивит.

***

ИЗ ЖИЗНИ МИККИ-МАУСОВ

У нее глаза полусиние.
И не просит уже - приказывает,
Угощает тебя апельсинами
И раскармливает рассказами.
Улыбаясь притворно весело,
Не отпустит уже до вечера.
И окошка не занавесила
Мимоspeach'ами, мимовстречами.
А на блюдечке - мармеладочки,
Губки в сахаре, нос напудрила,
У нее Микки-Маусы-тапочки.
Ну скажите, блин, не лахудра ли?
Не зовет убежать в Заворичи,
Говорит, мол, другим обещанна.
Отчего же сидишь до звездочек
Ты на кухоньке этой женщины?
У тебя же в еженедельнике
Все расписано и отмечено, -
Только ждешь опять понедельника
С мимоspeach'ами, мимовстречами.
Гипердушечка, суперлапочка.
Ты хотел говорить о Фаусте?..
А приснятся опять в белых тапочках
Эти чертовы Микки-Маусы…

***

Кто в пути с пути собьется,
Тот не сможет объяснить,
Почему со дна колодца
Вьется шелковая нить.

Бьется свет. И глаз слезится.
Две грозы накроют дом.
Запоет на ветке птица.
И предчувствие продлится.
И закончится потом.

***

То был июль. А нынче - август.
И перелетные цветы
Приносят нам, скорее, радость,
Чем ощущенье пустоты.

Еще не срок возиться с сеном, -
У трав не высохли глаза.
И полдень чуточку рассеян,
Отводит тень на час назад.

Чабрец, полынь, шафран и мята.
Вздыхает лето за плечом,
Как будто в чем-то виновато,
Но знать бы, в чем,
но знать бы - в чем…

***

СКВОЗНОЕ

Я отворяю эту дверь
Без интереса, без испуга.
Кем назовешь меня теперь -
Своей соперницей, подругой,

Свидетелем побед и бед,
Обет которых прятать лица
И вытирать случайный след, -
Мол, ничего с ней не случится.

Я отворяю эту дверь
Не в ожидании ответа, -
И все же на полоску света
С дыханием сквозного ветра
Слетятся призраки потерь…

***

Трамвайные кони танцуют последний кан-кан,
Им плакать на рельсах, стучаться три раза подковой, -
Увы, слишком поздно, живого железа река
Уносит в депо. Допотопно, почти ледниково,

Трамвайные кони заржут над пожухлой травой
Заросшей обочины. Всхлипнет уснувший кузнечик.
И красных коней поведут на сухой водопой,
И кони уйдут, разбивая копытами вечность.