1. ВЫПУСКАЮ ЛЕОПАРДОВ

Здесь палачи измен, закованные в крылья,
И треснувшая лира, проклявшая чудо,
И трубачи без уст, влюблённые в бессилье…
Все собрались. Но не уйдёт никто отсюда…

Горстями полными козырные каштаны
У зоопарка продавали за бесценок.
Железные дороги - помнишь полустанок? -
За вечер с Музой изменяли всем изменам.

Так и продали мавзолей и сердце Бога,
Взамен аншлагами захлёбывались бездны.
А нам и нечего продать - живём в ожогах...
Ну разве что друг друга. А затем - исчезнуть.

Мы ничего не можем - словно секунданты,
А леопарды-вирусы, они - всё могут.
Они нас разорвут. Оставят твои банты.
Не говори, что им везёт: умеют много.

За жизнь царапинами платим мы кометам.
И ты мне изменила с ветром, с чёрным снегом,
И с безымянным - протекавшим мимо! - светом,
И только позже, много позже - с человеком!..

А Кошки ждут, меняя цвет - Хамелеоны.
Их кожа в зебре пешеходной. Боль - наружу.
Кто виноват, что ты не мне, а небосклону
Открыла душу, небу продала ты душу?..

И в тех лесах, где словно дичь - неверных ловят,
Где каждый думает, что следующим будет,
Где миллионы эпитафий наготове -
Мы здесь, заведомо наказанные люди!

А Кошки ждут, грызя асфальту лужи-раны.
Они храбры, они найдут нас и без карты.
В низовьях эпилог играет хор органов...
Что ж, прячься в клетку! Выпускаю леопардов!

03.10.03

2. НЕКСТАТИ

Окаменелые волны, наждачные волны -
Словно газеты на наших печатали пятках.
Буйно росла в небесах мезозойская полночь,
Щурясь морскими приливами. Ты - азиатка.

Мы окружили моря. У фиордов - русалки
Нежно целуют прибой - изнутри, как тихони.
Я вспоминаю куплеты счастливой считалки,
Руки зажёгши, как факелы. Я - кроманьонец.

Солнечный луч, прилунившись, становится лунным,
Точно муругий шлагбаум у станции "Вера".
На расторопную окаменелость лагуны
Свет мы напялили платьицем. Мы - браконьеры.

Только не бойся хрустального сизого эха! -
Клич ястебиный - ещё далеко не каратель.
Знаешь ли, есть на Земле цитадель, где потеха
И наслажденье, и страсть твоя - вовсе некстати.

20.10

3. ПОДКОП

- А может, всё вспять повернуть,
Часы усыпив водоворотом?
Может, вместе полировать путь,
Спеленавший твою свободу,

Вместе ложится под пресс
Оползней сыпучих столетий,
Вместе протыкать глаза небес,
Вскарабкавшись на ледники трагедий,

Вместе по степи блуждать,
Орошая её грехами?..
- Ты не понял меня опять!
Ты носишь гвозди, как знамя,

А я с рождения - принцесса для всех:
Бродячая. Неверная то есть.
- Мы вместе лишь в заголовках газет!
- Моим домом стала спешка на поезд…

А прижмусь к кому-то: связь.
Встану на месте - к земле прилипну! -
(О тебе гроза рыдает отродясь,
Обо мне - едва ли всхлипнет!..) -

Клейкое тело, душа в броне -
Вот какая я!.. (Дитя эшафота!)
- Такую бы душу и мне:
Я понял бы!.. - (Свести счёты

Хочу с дорогами. Вокзалу пуля - в лоб!) -
Но лик на иконе: Твой, лучистый?!. -
(Подкоп под бессердечность, подкоп
Под старину обманов, на приступ!) -

Войду к тебе, спящей, как сквозняк ночной:
Приклейся ко мне, приклейся!.. -
(В ставни нежности подставной
Кашляет прожектора гейзер). -

Весь мир - твой любовник?.. - Да! -
- Значит, я - весь мир ненавижу!
Значит, я - все распну поезда
И сушу продажную с ними иже!..

- Не занявший места безгрешен,
Не знающий дома неподсуден…
Я - одна из тех самых пешек,
Значит… - Значит, так и будет!..

15.10

4. ВОЗДУШНЫЕ ПОЦЕЛУИ
(сновидение)

Мансарды мечтали о путниках южных,
Терялись в мечтах и читали с листа,
Но счёт потерять поцелуям воздушным
Никто не посмел, ни за что, никогда…

По кубикам-рубикам трёх континентов
Мы шли в те края, что открыты тобой…
Теперь мы причалили к морю и ленты
Прогулок вплетаем в глазастый прибой.

Следы обнажённые топчутся всуе
И заново сходятся в замкнутый круг.
А кто-то подумал, что духи рисуют
Пассатное соло на пасеке рук.

Нельзя не понять этот мир с полувзгляда,
Но спрятать познание - тоже нельзя…
И морю достаточно книжного яда,
Чтоб выползти из берегов, в небеса…

Зачем, уходя, обещаешь - по новой
Часы кораблей завести на рассвет?
Дай облаку насторожённому слово:
Столкнётся с землёй шоколадный корвет!

Нашествие счастья всё море засеет
Отрезками времени, бригами дня…
А зелье свободы - моя панацея.
Откуда настолько ты знаешь меня?

И полчища палуб всё море засорят,
Играя с муссоном в "дыши - не дыши".
Откуда ты знаешь, как вылечить море
От этих таинственных залпов души?

Откуда ты знала, что жизнь - увлеченье,
Что буря - следы звероловов сгрызёт?..
Теперь ничего не имеет значенья.
Лишь взгляды твои на закате, и всё.

10.10

5. ВАВИЛОН

Ты поселилась на крыше
И круглосуточно ждёшь
Новой зари, что всё ближе,
Ну а приходит лишь дождь.

Падают сквозь лихорадку
Новой зари лепестки.
Дома кирпичная кладка
Есть отраженье тоски.

Сполохов тонких, цветастых
Хмурой шалунья зари
Ты ожидаешь, как пастырь -
Солнца пустующий бриг.

Годы ушли и поблёкли,
Профиль мой каторжно-груб.
Я ожидания проклял,
Возненавидел зарю.

Что же? Осыпались тучи
Пеплом, камнями, трухой...
В скважину неба певуче
Синь разлилась над рекой...

И размешав capuccino
Серых кварталов лучом,
Ты не отыщешь лучины,
Испепелившей наш дом.

Ты не поймёшь, почему же
Я не дождался тебя...
Что тебе? Вытряхнув душу,
Выйдешь на крышу опять.

09.10

6. ПРОСТАЯ РЕВНОСТЬ
(реальность)

В беличью полночь, на цыпочках - в полночь -
Выгляну... - Комнат ракушки пусты!
Нет тебя! Не удивлюсь... Спят - валторны,
Панцири фабрик, луна... Где же ты???

В яслях роскошных, для взрослых, двухместных!
В щупальцах огненных рук, как в броне!
В нонсенсах страсти чужой!.. Интересно,
Скоро ли вспомнишь теперь обо мне?

Ревность щетиною ластится к гривам
Иллюминаторных волн, будто бес.
С нею в объятиях станет ревнивым
Даже само всепрощенье небес.

Только разруху вокруг созидая,
Звёзди сновидения стопчет она
И, грациозно дороги сметая,
Встанет у моря, как прежде - одна.

Будем врагами? Ну, будем врагами?
Хочешь не хочешь: мосты разведём!
Мне - разорвать почерневшее знамя!
Вам - своё место занять за мостом!

Выйду на улицу в смокинге чёрном,
Шумной толпою омою свой гнев,
Стану в мгновенье трубою подзорной,
Буду рассматривать женщин и дев -

Пьяных, опутанных цепью колючей,
В чёрной помаде и косах ресниц,
В лёгких своих формирующих тучи,
Тратя на это всю краткую жизнь.

Вспомню, что только что был - одиноким,
Стал же - трофеем гремучей толпы,
И, оббивая цветные пороги
Гибнущих душ, я влюблюсь в их гробы -

В эти тела, укротившие души, -
Девушек в клабер играть приглашу
И наберу себе столько подружек,
Сколько с поверхности улиц слижу...

Ревность подсмотрит за всеми, за всеми.
Там, где пройдёт она - вскользь, по цветам,
И окунёт гладиолусы в темень -
Новое кладбище явится там.

Сбросятся в топи разврата вокзалы,
Люди - капелью придут на восторг!
Тысячи душ на стрелу нанизало,
Чтоб заработал звериный мотор.

Если в гурьбе одичавших и пошлых
Вдруг я увижу тебя - не таись! -
Я не подам даже виду, что в прошлом
МЫ - удивляли небесную высь!

13.10

7. БИЛЕТ НА КАТОРГУ…

Билет на каторгу проигран,
Больны осечками глаза.
Ты видела - последних тигров,
А я не вижу чудеса.

Одной волною захлебнёмся.
О нас запнётся ли волна?
Но мы когда-нибудь проснёмся
И ты поймёшь, что ночь - черна.

И легче ль ста ударов плетью
Обломки взорванной тюрьмы?
В одном состаримся столетьи,
Но век состарится, как мы.

... Я жив, пока на свете белом
Жива весна - пускай в плену.
Но плохо, очень неумело
Ты пародируешь весну.

И улыбаясь неотложно,
Влечёшь меня обратно, вспять,
Всё то, что помнить невозможно,
Не научившись забывать.

8. АНОНИМ

Осколочная магия полыни
Меня взяла с собою в мир ночной,
Что лаком суеверием богини
И хрупкой сердоликовой луной.

Одно - найдёшь, другое - потеряешь -
(Одно посей, другое - растопчи!..)…
Но паруса-мишени вновь ныряют
В заманчивое барахло морских пучин -

Как будто в хлябях мглисто-бирюзовых
Уютней, безопасней и светлей,
Чем в воздухе ночном и луннобровом -
Гармоням-жабрам кораблей.

А Киммерия целится в мишени -
Рогаткой гор - в седые маяки,
Фрегатов подозрительные тени,
В причалы (водорослям гребешки),

Во всё чужое, новое - бесславно
Гостящее, во всех - во всех подряд! -
Сюда пришедших только что, недавно:
Столетье ли, тысячелетье ли назад.

Шальные пули раздражённых штилей
Копают в глинозёмах норы - тьме…
Меня сегодня зори возносили,
Скрываясь тут же в моря бахроме.

Меня сегодня в жертву - добрым людям
Ли? - приносили: Бог и Сатана.
Об этом действе завтра Бог забудет,
А хватится меня и - тишина.

02.11

9. HOMO IUDENS

Послушай! Погубить себя решая,
Не спрашивай меня маршрут пути!
Ты одиночеством мне угрожаешь.
Но что с того, что ты уйдёшь? Уйди!

Завянут ли соцветья канделябров?
Уснёт ли честный маятник часов?
И в небо - переплавятся ли жабры
У статуй, барельефов, образов?..

Когда мне надоест моё Сегодня,
Вчера и Завтра (на - одно лицо!),
Я выгоню дни-клоны в подворотню,
Обглоданную копотью-пыльцой!

Когда сольются лица всех знакомых
(Прохожие и спутники!) в одно -
Всех тех, кто был со мной - из дома
Я вышвырну в голодное окно!

А сам на площадь выйду с променадом:
Искать людей с небрежностью в глазах,
И новых сумасбродов мириады
Я приведу в свой дом, чтоб он не чах.

Так и с тобой. В тоннелях приключений -
Не я, а ты - погибнешь от тоски,
А я - причудливый бездарный гений,
Другую загоню в свои силки.

Когда-нибудь поймёшь, что в мире, в этом
Калейдоскопе, выжженном судьбой,
Ты - шлем мой, маска из огня и света,
А я - твой пересохший водопой.

И ты умрёшь. А я - взлечу, как феникс -
И поднимусь на прежнее крыльцо.
Быть может, что, узнав тебя среди несчастных привидений,
Я рассмеюсь тебе в лицо!

02.10

10. СЧАСТЛИВЫЙ ГОРОД

Разувались все, входя в счастливый город.
Был он палачом, был пастухом, монахом...
Солнце было зататуировано узором...
Грозы в нём сливались с первобытным страхом...

Были оцифрованы гремучим смехом
Длинные ресницы вечно-светлых окон,
А на крыше птицы Храбрость и Потеха
Выжимали сок из солнца, чаши сока...

… …
… …
… …
… …

Город твой покинут, счастьем опалённый,
Тишина осела монолитом зноя.
Но чего он ждёт, твой город липко-сонный?
Из него ушли все те, кто был с тобою...

Город твой в знамёнах, древних, с бахромою.
О знамёна вытираешь ночь с кинжалов.
Солнце, бывшее бойцом с чернильной тьмою,
Превратилось в угрожающее жало.

Гостем был и ты. Лови всех птиц, "вития"!
Уходя отсюда в темень, не забудь обуться.
Птицы... Впрочем, не держи их, отпусти их.
Всё равно уходят... Всё равно вернутся.

06.10

11. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Цветастые кляксы трамваев,
Витражные окна часов...
Сквозь них за тобой наблюдает
Нестройная скорбь голосов.

Дорог необузданно-ломких
Хватило тебе навсегда.
В пустой и дырявой котомке
Лежит суеверий пятак.

Но был здесь сиреневый ангел,
И я научился опять -
Венчать тишину и шарманку,
Чтоб ревность святую распять.

Вернёшься сюда, соблазняя
Свечением нимба следы.
И если тебя не узнаю,
Напомни, что ты - это ты.

Вернёшься. Хотя бы во имя
Раскованной ревности фраз,
Чтоб мы оболгали чужими
Друг друга и память о нас.

И я упрекну тебя в детстве,
Где нас от судьбы берегут.
Немой календарь равноденствий
Скользит по ладони катку.

Ночей оловянная свежесть,
Раскрошенный пульс октября... -
И верность, и ревность - всё те же,
Без примесей нашего "Зря".

И небо становится куклой,
Когда ты клянёшься луной...
Четыре лукавых и смуглых
Зари - обошла стороной.

Дорог неоправданно-длинных
Хватило тебе, как вериг.
Ты что-то забыла в гостиной...
Вернись за своим, забери.

10.10

12. АНАФЕМА

В зимних шляпках, с козырьками -
Колдуны и постовые -
Фонари, любуясь снами,
Топят снегом мостовые.

Посмотри, всё изменилось:
Усыпила время вьюга,
То, о чём всегда молилась,
Уничтожило друг друга.

Там, где море начиналось -
Продолжаются дороги...
Прибежим сюда, к причалу -
Нету моря-недотроги!..

Не играют экипажи
В шашки на твоих проспектах...
Нет истерики в продаже...
Я отныне просто Некто...

И тебе не хватит крика,
Чтоб вернулся слух к заглушью,
Чтоб безвременье ожило,
Растопив снегов удушье.

Снег скрывает клумбы-раны,
В кровь втирая крем сугробов...
Кто же скроет нас, румяных,
Чтобы поместились оба?

Фонари из парфюмерных
Сновидений изумрудных,
Засмотревшись эфемерно,
Удивившись, что в попутных

Сновиденьях этих нас нет,
Осчастливленные сказкой,
Утопили город в казнях,
В половодий снежных плясках...

Нет, чужими именами
Говорит опустошенье,
Дразнит запахом цунами,
Клянчит жертвоприношенья.

Я ли море не забуду?
Нам поможет эхо рая...
Хочешь чуда? Вот те ЧУДО:
Я-тебе-не-доверяю!!!

07.10

13. УСТАЛОСТЬ

Пока метель водила сквозь хрусталь
Твои глаза -
Я, съёжившись, возненавидел даль
И небеса...

И потонул наш материк, пока
Блуждала ты,
И я устал, следя издалека
Считать версты.

Пока ты сомневалась в силе крыл
Твоих, моих -
Я лилии всем ангелам дарил
С полей земных...

И вспоминал о нас, которых тьма
Не смела знать...
Мы верили, что истина - тюрьма,
И плыли вспять...

Но мы искали истину в печи
И за окном,
А за окном рыдали палачи,
Стучались в дом...

Теперь я знаю, что в те дни, весной,
Вдали от нас -
Та истина, не прячась за стеной
От диких глаз,

Была убита выстрелом в упор
Хулиганьём...
А мы не знали, жили... - до сих пор
Живём, поём...

Но умножает ночи темноту
Игра зеркал.
Я ждать устал, забыл, кого я жду.
Я ждать устал.

07.10

14. ОКЕАН ОЛЕДЕНЕЛ

Ты шла на дуэль с бесконечной равниной,
Целуя душой за торосом торос.
Не видела бликов домашних каминов,
Не слышала запаха яблок и роз.

Но сколько шагов ты прошла, умирая,
Тараня метель, замерзая в пути...
Ты мимо оазиса, пленница рая,
Прошла, торопясь поскорее дойти...

Ты верила в то, что скукожатся вёрсты,
Что есть на Земле хоть одна цитадель,
Бежала от снега и, напрочь замёрзнув,
Вернулась туда же, в свою же метель.

07.10

15. СВОЯ

Принесла, будто жертву Иуде,
Забайкалья хрустальную гладь
И, признавшись, что нравится лгать,
Обещала, что больше не будешь.

Но линяют и маски, и лица
В изголовьи медовой луны...
Положи на язык старины
Виноградную терпкость зарницы...

Мне набили оскомину пледы,
Что как ветер, тряпичный больной...
Эшафот не согласен с луной,
Но и ты не смиришься с победой...

В колокольчики смерть наряжая,
Ты оглохнешь от звона за миг.
Ты поймёшь, что Господь - спрятал лик,
И что смерть на Земле - не чужая.

16. РОСА

Роса в фиолетовых локонах ласки...
Мне страшно бояться. Не буду. Не буду.
Я всё ещё верю в липучие сказки,
Упрямо твердя, что ты - всё ещё Чудо...

Домой возвращаюсь и вижу в постели
То пыльную ночь, то косынку химеры...
А утром проснусь ли - ужели, ужели? -
В объятьях румяной задумчивой веры?.. ...

Ты будешь стоять у ворот пораженья,
Боясь победить всех вокруг, и устанешь...
В триумфе своём ты не видишь решенья
Бесчисленных неразрешимых заданий...

Ты пятишься в мягкую тёплую клетку.
Ты - тут же уснёшь на перине-болоте.
Глаза в унисон захлебнутся монеткой,
А смерть подружиться с тобою не против.

Созвездья в обёртках, рассветы в скорлупках.
Из розовых локонов выжму лучи.
Подарена нам быстроходная шлюпка,
Но ей суждено стать трофеем пучин.

08.10

17. ПАНИЧЕСКИЙ СМЕХ

Я буду мечтать о тебе откровенно,
Всю ночь, распиная гвоздями фотонов
Мечты на широком экране Вселенной,
Но ты не придёшь и - усну, измождённый...

И ночью, обшитой парчой одиночеств,
Повенчаны Хаос и Нежность Возмездья,
Зашкалило совесть и храбрость пророчеств...
Но утром, когда умирают созвездья,

Проснусь и внезапно на кухне я встречу
Косматое чудище Сороконожку,
Которое прячет в косынке, как свечи,
Дымящие ложью нечаяной рожки!..

Заметь - не тебя, не шутов, не жар-птицу,
А Чудище Адское, всё из мозолей!.. -
И рад ему буду, и мне с ним ужиться...
И больше не будет - ни грусти, ни боли...

08.10

18. OCTAVUS

Мы утонули в пухлых дюнах стрессов, названных судьбой,
Друг друга чем-то напоследок отравив.
Любое преступление - лишь исповедь перед собой,
И ревность - только лишь признание в любви.

И наши жабры кротко дышут чёрствыми песками слёз,
Удивлены своей предельной простотой,
И снова я впустил Её в хоромы вымученных грёз
И в споры пальмовых суставов с высотой.

На алтаре была - как знамя - распростёртою Она,
Янтарными глазами сбившая луну,
Любуясь омутом, разлитым по фужерам полусна,
Кормя усталостью от страсти - старину…

Но не Она, а - тело здесь лежит, с пробитой головой,
Уже не спутница, уже не визави…
Любое преступление - лишь исповедь перед собой,
И ревность - лишь признание в любви.

15.10

19. СТОП-КРАН

Без шума, без зрителей, без увертюры,
Зарывшись в пунцовых морщинах драпри,
Не выкурив вечера хвойный окурок,
Тем более, не дожидаясь зари,

Я ржавчину вен обезглавил Луною,
Я даже не думал над тем, как уйти.
Я просто хотел бы расстаться с тобою,
Как можно скорее - на твердь набрести.

Как в карцере, стены окуривал иней
И я, как часы, безоружно дышал,
Окурок-тоннель подарив паутине,
В болото слепых сновидений спеша...

Луна, как таблетка снотворного зелья,
С опаской упала в бокал с молоком,
Уже озаряя абзацы веселья,
Но в мире не этом, а в мире ином.

Стальная вода из прохлады фиалок
Крошилась в овраги подкожных земель.
Не знал даже я, что меня вдруг не стало,
Не то что торшер, балюстрада, отель.

И вдруг я забыл тебя напрочь - навеки! -
Но вспомнил всех тех, кто покончил собой.
В молочном тумане раздвоенной неги
Полночный экспресс шелестел бахромой...

Я ехал в том поезде с теми, кто умер,
И вдруг я нашёл в коридоре стоп-кран.
Я долго стоял у стоп-крана и думал,
Не дёрнуть ли. Нет... И уехал в туман.

17.10