МАРИЯ МАЛИНОВСКАЯ
СНЕГ БЕЗ НЕБА
***Глаза открываю - землями:
Моря солоны вокруг.
Какими дурными зельями
Любимые поят с рук…Я в пурпурном платье, белое ж -
Напрасный портняжный труд.
И что ты по храмам делаешь?
Такие там лишь крадут.В последнем твоём апреле ведь
Не в море ушла вода.
Я буду тебя расстреливать
За каждое "навсегда".
***Снег без неба, дни без счёта,
Тянет вниз молитва - и
С ней по снегу ходит что-то,
А глаза ещё - твои…До душевной амнезии -
"Отче наш" - разы подряд.
Что в святых местах России
С лучшими людьми творят?Стой, опомнись! Для того ли
Ты? Мятежный, ясный ты…
Церковь, где лишают воли? -
Знать, с могил на ней кресты!Лишь Псалтырь в церковном сквере…
Вновь и вновь по снегу с ней…
Если так приводят к вере -
Уводящие честней.
***Я твоя неимоверная...
С этой бедностью, и бледностью,
И пугающей бесследностью...
Я тоска твоя вечерняя...
Я твоё успокоение...
Море, мачта корабельная,
Парусная колыбельная,
Дня июльского успение...
Я твои причалы-гавани,
Я твои печали-плаванья
И твоя невеста славная,
Но не в платье - в белом саване...
Но Другим себе завещана,
На святой алтарь положена,
То есть, грубо навзничь брошена -
Не как жертва, но как женщина...
Я твоя - Мария... Кто же ты?
Кто же сын мой? Но по Библии...
Так ли было?.. Да и было ли?.. -
Жизни наши прежде прожиты...
***Ты со мной говорил. Я кричала. От боли твоей.
Сумасшедшая память качалась на грани обвала.
Всё прошедшее, мёртвое вдруг на письме оживало,
А живое при нём становилось мертвей и мертвей.Мы смотрели на камень, который хотел стать бесплотным,
Но так жалко, уродливо, страшно, постыдно лежал...
И от крови был чёрен, был чёрен и даже не ал,
Всё равно оставаясь безжизненно, прело холодным.Ты со мной говорил. Перед небом стояла свеча,
Поджигая его неизбежным осенним рассветом.
И, горящее заживо, небо не знало об этом,
Простирая к земле два сцеплённых в молитве луча.Дал мне жизнь подержать. Я её уронила нарочно.
И она запищала пугающе розовым ртом.
Как и небо, увы, совершенно не зная о том,
Ты шептал, умирая: "Родная, держи осторожно"...Мы смотрели закаты, и ночи, и тысячи слов...
Я уже, подстрекаема ветром, склонялась по звёздам.
Посчитав горизонт подходящим для казни помостом,
Так склонялись десятки снесённых до казни голов.Как со склона горы ледяная лавина несётся,
Ужасающим оползнем память сходила с ума...
Ты от боли кричал. Я с тобой говорила сама.
И погасшая свечка опять зажигалась - от солнца.
***Нет уже ни сил, ни воли, боль же
Видится отдельно, наяву...
Ни искать, ни ждать не буду больше -
Только остров этот подорву.Все часовни, все скиты монашьи,
Перед ширью русской - эту узь...
Подорву - за веру - в дали наши,
За твоё "Я знаю. Не боюсь".Всколыхнутся скованные воды,
Затрещат и разлетятся льды,
Алтари и храмовые своды.
Колокол пробьёт из-под воды...Прерванный на сотом "Аве Отче",
Местный старец, всё слабей гребя
И вмерзая в беспросветность ночи,
Сдавленно закончит: "Чтоб Тебя..."Страшен север лютостью осенней,
Но, чудесно к берегу влеком,
Ты поймёшь: молился о спасенье,
Сам не понимая - о каком...
***
ГОРЕЧЬ
Горечь-горечь, откуда ты родом?
Зародилась в какой стороне?
Что шатаешься с песенным сбродом,
Что всегда забредаешь ко мне?Вдруг сумею помочь ненароком,
Вдруг тебе полегчает со мной?
Проходи же, не стой за порогом
Наподобие славы дурной.Горечь-горечь... а ты по дороге
Не столкнулась со счастьем моим?
Совпадают извечные сроки,
Да и путь был отвеку прямым.Был прямым... да способен на петли.
Может быть, он совсем уж не тот.
Ты уходишь, родная? Помедли...
То страшнее, что следом придёт.
***
Да я ж за тебя города подниму!
И под ноги лягу дорогой…
Тебе не придётся страдать одному.
Но только держись… и не трогай…
О нет, за тебя не поднять мне креста,
Но хочешь - я буду распятой?
Не крест за тебя подниму - города,
Ты только держись… и не падай…
Ты только держись, не касайся, постой!
Как малая льдинка - лавину,
В ночнушке измятой, с иконкой простой,
Всё полчище русичей двину!
Ты только дождись! Мы пойдём на беду…
Чужие, а всё-таки братья, -
И с белой, сияющей раной паду…
В окрепшие снова объятья.
***
Так собаки сидят на могилах
Или матери первенца ждут.
Помню всё, до мельчайших причуд
И угроз ужасающе-милых.
Так бесцельная пуля летит,
А твою бы, мне в спину, ловила -
Целовать… Так во сне педофила
Перед девочкой девственный стыд.
Лишь позвать - "будешь здесь через сутки".
Может, как-то неверно зову?
Так порочнейший стыд - наяву
Перед девочкой той - проститутки.
Помню всё: как сквозь слёзы смотрел,
Как, жива, ощущала, что стыну,
И, уткнувшись в могучую спину,
Целовала тебя в огнестрел.
Так смеётся помешанный шут -
Только дёргая ртом и щеками.
Так собаки сидят над щенками,
На могилах так матери ждут…
***Вот так умирал Океан,
И пухом прибои летели...
Качался, дышал еле-еле,
Как зверь, угодивший в капкан.Вот так Океан умирал,
Захвачен своими сетями
И проткнут своими костями:
Пронзал его каждый коралл…От рыб серебрился песок,
Весь точно из блёстких полотен.
А Он был небесно бесплотен,
А Он был бесплотно высок...И волны нежней облаков
Тогда к небесам подбегали,
И солнце в закатном накале
Искало свой водный альков,Врезалось горящим ребром
В край милого близкого порта.
И с кем-то застывшим у борта
В пустыне виднелся паром...
***Гнёт меня к небу, да тянет к земле...
Что же, безумица, делаю?
Кто же в тяжёлой сосновой смоле
Видел берёзоньку белую?Кто обжигался о листья её,
Маялся чащами, рощами,
Воплем истошным пугал вороньё,
Схваченный ветками тощими?Что же со мной? Вырывает меня
Истово, издавна, избела -
Не из земли вырывает, черня...
Вот уж и яблочко выспело...Выспело, бледно зарделось - и вот
Яблочек целая дюжина.
Кто-то живой с них меня оборвёт -
И отравлюсь, им откушена.
***
Я заблудилась в высоких колосьях,
Точно дорога в колёсах-полозьях,
В чьих-то единственных в мире шагах...
Пьётся мне только из милого следа -
Стать бы дорогой с колосьями света,
Чтобы плашмя простереться в ногах...Купол поехал, оплавилось золото,
В слёзы, как вдребезги, ярость расколота.
Нет, не в скитаниях - в остолбенении
Я заблудилась, клонюсь, ослеплённая, -
Это последняя кротость влюблённая
И завершающий акт поклонения.День рассыпается в ясном помоле,
Вновь золотится пречистое поле...
Кротость последнюю в землю отдам.
Тронута светом, навеки, без срока
Поступью женской уходит дорога,
Вдаль - по единственным в мире следам...
***Я чувствую к тебе - зарю бездонную...
Я чувствую к тебе - к тебе в окно...
Ты спишь, а всё вокруг озарено,
Лучом целую впадинку ладонную.Я чувствую - себя к тебе - до слёз,
До темечка души... Из настоящего
Выхватываю, как ещё дрожащего
Котёнка сбитого - из-под колёс.Я сны тебе пишу. И пробуждения.
Пускаю кровь - пускаю твой росток.
Смотрю из-под ладони на восток,
Не видя своего же восхождения...И в руки раскрывается гроза
Цветком, от расцветания темнеющим.
Несу его, чтоб на рассвете мне ещё
Сияла, не темнея, бирюза.И мчатся птицы огненными стрелами,
И, чёрная, дымится тетива.
Горят и запекаются слова,
Но всё молчу с губами обгорелыми.Прозрачный луч уходит по стене...
Вхожу к тебе, как будто в глубь затонную...
Целую ту же впадинку ладонную.
Ты спишь... и улыбаешься во сне.
***Я создам Землю,
маленькую-маленькую,
в несколько песчинок и капелек,
и на Земле – нас,
маленьких-маленьких,
до заросших тропинок,
до твоей детской фотографии
с улыбкой до ушей…
Мы будем строить замки –
в детстве это кончается не так, как
не в детстве,
мы будем обрывать малину,
и нам в голову не придёт задуматься,
что можно задуматься
о любви.
И если ты предложишь мне,
как в доброй сказке,
пожениться,
а я,
как в доброй сказке,
соглашусь,
то здесь будет куда меньше вымысла
и точно счастливый конец.
И ни я, ни ты не узнаем,
что улыбается, строит замки и обрывает малину за нас
какой-то мальчик
с лицом девочки –
какая-то девочка,
со стрижкой мальчика…
***Твой метеор не двигался, не мог…
И плакал, как ребёнок при запинке.
Взяла его, светящийся комок,
И гладила по раскалённой спинке…Приникнув к человеческой груди,
Он слушал… И сползал ожог по коже.
Но там, внутри, чуть слева, впереди,
Лететь пытался и не мог такой же…И, дрогнув, камень изошёл в дымок,
Не кровь была в ожоге – а живица:
Не метеор твой полететь не смог –
А сердце не смогло остановиться.
***
Не мешкай же, смелее, жизнь! Иди!
Беги, как девочка, - никто и не узнает...
Не всё ведь оставаться взаперти,
Твой дом лишь там, где он тобой не занят.Беги, как вор, как лютый зверь, беги,
Беги солдатом на потеху строю -
Когда лишь в отдалении враги.
Чтоб не смущалась, я глаза закрою...Закрыв глаза, увижу всё равно,
Как пробегаешь... в детском... помню... это ж...
Но нет - во взрослом... помню... и оно -
Уже не платье: миг - и только ветошь...Увижу всё: от неоткрытых сфер
И брошенных распахнутыми высей -
До тех шальных, блистательных афер,
Что делала из данных Богом миссий...Не медли, жизнь! Отбывшее - в отбой!
Ступай-ка лучше к моему герою,
К тому зайди, кто был мне всей тобой...
Ступай скорей, а я... глаза закрою.