НЮКТА

Бегают, суетятся. Сижу на подоконнике. Сегодня будут гости, скоро они ворвутся, мокрые, веселые, с придирчивым сладковатым запахом новых духов, сигарет и осени. Многочисленные родственники, друзья, коллеги. Они будут шуметь, громко рассуждать, пережевывать тонны картошки, яиц, майонеза, жуя, хвалить маму, разглядывать мои книжки, перелистывать страницы, оставляя следы от жирных пальцев, расспрашивать об учебе в школе. Мама с легким горделивым румянцем будет показывать фотографии, из вежливости их будут хвалить. Жадно хватаю последние глотки тишины, смотрю, как стекают по стеклу заблудившиеся капли дождя. Надо бы помочь. Но меня никто не замечает, у самой же не хватает сил оторваться от этих струек, кажется, будто по стеклу стекают слезы, а у меня вообще ни на что не хватает сил, даже думать я не могу. Звонок. Выбираюсь из укрытия. Меня, наконец, заметили. Мама шепчет, чтобы быстро переодела эти лохмотья, я делаю вид, что в сотый раз не слышу. Нужно улыбаться и забыть об окне, забыть обо всем. Сволочь я конечно, но что делать, у меня не хватает сил, чтобы быть хорошей, у меня нет сил даже на то, чтобы просто быть, то и дело я медленно растворяюсь в этом душном смраде из приторно сладких духов. Застолье. Папин коллега, толстый дядюшка с красным сытым лицом, обнимает меня за плечи, заглядывая в лицо, дышит перегаром, рассматривает мой альбом, кто-то стоит надо мной и смотрит через плечо. А я чувствую, что скоро упаду, что становится трудно дышать. Она.
-- Очень милая фотография,-- говорит тот, кто стоит надо мной,--Мальчик с собакой это очень забавно. очень забавно. А кто это?
Мне тяжело говорить. Откуда легкая дымка и тошнота. К черту приличия, я вырываюсь из рук папиного коллеги, кажется, наступив ему на ногу.
Спасительный холод стекла. В комнате кто-то танцует, слышится визгливый женский смех, дождь уже закончился, но капли все еще стекают по стеклу. Закрываю глаза. Нюкта. Нюкта.

* * *

-- Ты ведь королева. Ты ведь говорила, что ты королева этих мест. Говорила же? Ведь говорила.
-- Говорила. Где Псина делась? Я ей хлеба принесла.
-- Ты ведь говорила. Ну, так сделай что-нибудь. Прикажи.
-- Что приказать? Почему Псина не пришла? Где она?
-- Прикажи, пускай по-старому будет. Я не могу так, как сейчас.
-- Я не приходила долго, извини. Я одежду теплую принесла, вот, в пакете, Тут еда еще есть, колбаса там, хлеб, еще что-то. Тебе может деньги нужны?
-- Не извиняйся, короли вольны поступать, как хотят. Прикажи.
-- Да кому приказать? Псина где?
-- Нет больше Псины, сдохла она. Месту этому прикажи.
-- Как сдохла? Почему?
Ты меня слышишь, месту этому прикажи. А псина старая была, вот и сдохла.
-- А если не могу я ему приказать. А если не королева я больше. Если я его отдала.
-- Как отдала?
-- Вот так отдала. Подарила в смысле.
-- кому?
-- Человеку одному подарила. Просто так. Подумала вдруг, а что если он лучше, чем я будет, и подарила. Чего, нельзя что ли? Я ж королева, сам говорил: "Короли не извиняются. Слушай, я сюда не приду больше наверное. Пока, ладно… Я пойду, к нам еще гости еще сегодня придут… Пока.
-- Меня-то ты не могла отдать. Ведь не могла?
-- Ну, не могла.
-- И Псину не могла. Прикажи. Мне-то ты королева и Псине, и Псине ты тоже королева.
-- Псины нет больше.
-- Какая разница. Прикажи.
-- Кому приказать?
-- Мне прикажи, мне.
-- Да что ты пристал-то. Я ухожу. Слышишь? Ухожу. Все, нет меня больше.
(он круто повернулся, так, будто кто-то залепил ему звонкую пощечину).
-- Ну, пока.
-- Да стой. Ты дрожишь весь. Холодно тебе? Ты вещи-то возьми, последний дар, как никак. Так королева говоришь? Ты прости, ладно. В последний раз может говорим. Королева?
-- Королева.
-- Ближе тогда подойди. Стань по-человечески, что ли, носки выровняй. Я, бывшая королева этой земли, отдаю все владения свои подданному… Как зовут-то тебя? Смешно, я и не знаю даже. Ну, быстрее говори, все-таки торжественная часть.
-- Васька.
-- Васька, на том и порешим. Васька…все владения отдаю подданному своему Ваське в благодарность за верную службу его. В завершение отдаю символ власти…цветок. Как цветок-то называется? Знаешь, может.
-- Не-а.
-- Ну и фиг с ним, с цветком-то. Отдаю символ власти своей в руки его. Отныне ты сам себе король Васька. Имя у тебя смешное, друг. На, цветок возьми. Да ты сядь, сядь. Закончилась торжественная часть…можно конечно еще торжественную часть, можно было конечно еще шампанское, фанфары за кадром, аплодисменты, поздравления, улыбки гостей, троекратное ура… Слушай, прости, а? Ну ладно тебе, не сердись…теперь уж точно все, пока, брат. До скорого.
-- До скорого.
Пошла, а сама чувствую, как у меня лопатки жжет. Это взгляд его, он мне вслед смотрел.

-- Эй, где ты? Ау.
-- привет.
-- Ой, Господи. Как ты туда забрался?
-- Молчи. Полезай ко мне.
-- Э, нет брат, уж лучше ты ко мне.
-- Чего?
-- А потому, что я туда не залезу.
-- Не-а, это я отсюда не слезу.
-- Так что ж мне с тобой вот так вот и общаться? Ну-ка помоги, руку дай, что ли. Ой, вот и забралась. Быстро так. А знаешь, здесь хорошо. Только холодно, уже по утрам зябко. Скоро осень. Давай костер разведем. Ты где жить-то будешь? Здесь по-другому будет совсем. Ветки голые и воздух прозрачный. Давай костер разведем.
-- Не надо костра, костер потом. Давай лучше здесь побудем. А хочешь, ночь будет? Закрой глаза ладошками.
-- Закрыла. Действительно ночь. Ночь и ветки шумят. Хорошо с тобой.
-- Да ну.
-- Нет, всерьез. Хорошо, сидишь на деревьях, ночь выдумываешь.
-- А ее не выдумываю, я ее зову. Она и приходит. Мне имя ее когда-то парень один рассказал, он тоже сюда приходил, а потом уехал куда-то. Да он и был-то всего пару раз. Иду я как-то, вижу, кто-то на скамейке моей сидит, глаза закрытые, а сам шепчет что-то. Подошел я к нему. - Что это вы делаете? - А тебе, --говорит,-- какое дело? Шел, иди.
Я повернулся уже, тут он меня позвал. - Я,-- говорит,-- ночь зову. Я не поверил сначала, а он говорит, ты, мол, глаза закрой, а про себя Нюкту зови. -Кого,-- спрашиваю.-Нюкта,-- говорит,-- это ночь. Вот так.

По-моему у меня температура, горят щеки, и очень хочется спать. Хочется, да не можется. За окном дождь. Спокойный, теплый, наверно. Опять дождь, и прохожие прямо по лужам.
-- Ты так и шла с этой дрянью на голове?
Хочется сказать, что это вовсе не дрянь, просто венок из осенних листьев, но у меня болит голова и, кажется, температура. На руки взобрался кот, урчит, лениво смотрит в потолок, касается щек холодным мокрым носом.
Кто он? Не кот, конечно же. Он? Кто он? Можно, конечно, сказать, обычный мальчишка, маленький, чумазый, но он не похож на мальчишку. И почему он живет там и как он живет там. Глупости, конечно. Чего только не придумаешь, когда идет дождь и болит голова.

-- Дай руку.
-- Чего?
-- Руку, говорю, дай. Сама не поднимешься.
-- Спасибо…Ой, класс какой!
-- А ты что, не видела, что ли? Эх ты, а еще королева.
-- Ты не сечешь. В этом самый класс. Оно меняется, я его до сих пор не знаю. Оно мне все места не показывает. Оно постепенно открывается. Надо бы сфоткать. Ну-ка, иди туда вон и Псину с собой возьми.
-- Да ну тебя.
-- Иди, говорю, иди. Под дерево сядь, вон там. Замри.
-- Ну чего, все что ли.
-- Да, все. Только ты моргнул, по-моему. Надо бы еще раз.
-- Иди в баню. Не хочу. Пойдем.
-- Погоди. Давай посидим еще.
Мы сидели на голой открытой поляне. В стране солнечных зайчиков и битых стекол.

-- Ты?
-- Ну я, я.
-- Здравствуй. За булочку большое спасибо.
-- Не за что. Я пирожков сегодня принесла. Лучшая королевская кухарка делала. Вот так. Знаешь, а во дворце меня вчера все-таки хватились. Но ничего. Мне сегодня обход сделать надо, все свои владения осмотреть. А у тебя царапина на щеке. Видел, может.
-- Да видел, видел. Пойдем, что ли обход делать.
-- Куда? Зеленка есть у тебя?
-- Нет у меня никакой зеленки. Пошли.
-- Нет, жаль. Да у меня может есть. Мне вчера мой министр здравоохранения подсунул. Вредный человек, противный, да ничего, полезный иногда. Ну-ка стой спокойно, щеку свою дай.
-- Больно же.
-- А ты терпи. Ты же воин и не вертись, пожалуйста. Ой, смотри. Чья это, интересно?
-- Бездомная, наверно… Что?
-- Что.
-- Чего ты так глянула?
-- Просто…извини…слушай, я ей пирожок один дам. Ладно?
-- Ладно. Только ей одного не хватит. Ведь не хватит, верно? Видишь, она согласна. Давай все.
-- Да ты чего, в конец обнаглел что ли. Королевские пирожки.
-- Ничего, давай все.
-- Ест. Как зовут-то тебя, собака?
-- Пускай будет Псина, ладно?
-- Конечно, можно было и поблагозвучней выбрать. Но пускай будет Псина, раз хочешь. Ты ведь не против? А? Псина?
-- Вроде как не возражает.
-- Да вроде как нет.

Я знаю, каким бывает утро, когда боязно говорить. Когда смотришь на деревья и кутаешься в светло-зеленый плащ. Когда пытаешься заполнить каждую ветку, когда после пытаешься повторить ее каждым нервом. Когда берешь в ладонь горсть земли и чувствуешь ее не прогревшийся еще холод. Я не верю в то, что так было, в то, что почти истерически боялась притронуться к нему, боялась также и его прикосновения. Почти брезгливо смотрела в его глаза.

-- Ты меня испугала сегодня.
-- Прости. Хочешь, фенечку подарю. Или две даже. Выбирай.
-- Я глаза открыл, смотрю - сидит здесь кто-то. Эту вот дай и эту еще. Я даже обмер весь. Аккуратней снимай, сейчас порвешь ведь. Да аккуратней же.
-- Подожди.
-- А ты чего сегодня другая какая-то. Ой, порвала. Я сказал же. Погоди, сейчас бисер соберу.
-- Оставь, я тебе другую подарю.
-- Да чего ж ты, в самом деле?
-- Оставь, я тебе говорю. На вот, возьми.
-- Ну-ка, подожди. Встань, руки вытяни.
-- Ну что.
-- Да ты посмотри, как у тебя пальцы дрожат. Подвинься немного. Голова у тебя, может, болит?
-- Не-а, не болит.
-- Точно не болит голова-то? А не то анальгин можно. У меня правда нет, но может твой министр здравоохранения.
-- А ты вдвое попробуй.
-- Что вдвое-то.
-- Фенечку вдвое. Она же большая, сейчас с руки слетит.
-- Вдвое не полезет. Что случилось-то?
-- Ничего не случилось. Попробуй все-таки вдвое.
-- Да оставь ты эту фенечку, в карман положу. Что с тобой?
-- Ничего, совсем ничего. Знаешь, я как маленькой была, я любила очень дергать котов за хвост. Я их дергала, дергала, пока один не поцарапал. Огромную такую царапину оставил, глубокую, до сих пор шрам виден, а я еще плакала тогда. А мне зеленкой руку замазали, больно было. Я плакала, и слезы текли, долго текли, пока все не вытекли. А меня успокаивали все, что-то говорили там, а я плакала, и мне нравилось, что меня успокаивают, а потом я уже не могла не плакать. Я хватала воздух вот так и вздыхала. И потом котов не трогала, потому что боялась. А шрам до сих пор есть.
-- Что случилось?
-- Знаешь что? Я тебе не отвечу, потому что не хочу. Здравствуй Псина. потому что другой мир и не спрашивай, объяснять не буду…Ну, иди сюда, иди, родная. Ты помолчать можешь?
-- Ну, могу.
-- Тогда сделай милость.
Псина осмелела, подошла поближе и даже положила свою массивную голову мне на колени. Он молчал, я гладила Псину, они будто бы все понимали. Так мы и сидели, молчаливая разбитая армия несуществующего королевства. А солнце клонилось к западу и рассыпало ярко-рыжие искры.

Вечереет. Скоро будет совсем темно, так что даже себя не увидишь, а может и не так, может чуть-чуть светлее будет. Может можно будет сорвать цветок, синий с запахом шоколада. Может можно будет сесть прямо на землю и прислониться к стене, слушать, как говорит о чем-то мама, как что-то отвечает ей папа. Можно не думать ни о чем, слушать, как поет кузнечик и опять ничего не понимать. Я люблю яблоки, особенно большие и красные, которые хрустят во рту, а еще я люблю синие цветы с запахом шоколада.

-- Эй, привет. Ты чего? Слышишь, ты извини, конечно я может и лишняя. Но ты слезы-то вытри.
-- А тебе зачем. Отстань.
-- А я, брат, королева этих мест. Вон цветок в волосах видишь? Это, друг, символ моей власти.
-- Да там наверху таких полно.
-- Ты здесь живешь, выходит. Не дурно. Давай дружить что ли, раз уж ты здесь живешь. Вообще по правилам я тебя наказать должна…ну чтоб в следующий раз не был так груб и все такое, но знаешь че, говори, чего хочешь.
-- А ты что, исполнишь что ли?
-- Ну исполню, только если посильное что. Я ж королева.
-- У тебя сигареты есть?
-- Да ты что издеваешься что ли, ты же младше меня.
-- Ну тогда иди.
-- Размечтался, то меня так просто не отделаешься. Я ж королева. Кушать хочешь? У меня в казне как раз мелочь завалялась, на булочку хватит.
-- За булочкой еще пилить надо.
-- Ничего, ан вот деньги. Ты иди только быстро, а я здесь подожду.
-- А не боишься? Деньги мне давать не боишься?
-- Не-а, не боюсь. Я ж королева, у меня казна. Ты только быстро.
-- Ага, я мигом.
-- Слышишь, знаешь чего, не торопись. Я домой уже пойду. Поздно, понимаешь, во дворце волноваться будут, опять свиту следом пошлют. У нас, у королей, с этим строго. Я завтра снова приду. Ладно?
-- Ладно. Чего спрашиваешь-то?
-- Ну, а вдруг выгонишь.
-- Кто ж королей выгоняет.

-- Спать хочется и холодно ужасно.
-- Так чего ж ты.
-- А я яблоки принесла. Зернышко посадить можно. Вдруг вырастет, а? Прикинь: приходим завтра, а здесь дерево огромное. А на дереве булочки с яблоками.
-- А чего булочки?
-- А я не знаю. Так сытнее, наверное. Как думаешь?
(Молчание…)
-- Псина пришла.
-- А ты чего не отвечаешь? По сторонам вот смотришь? Я чего думаешь, не вижу что ли.
-- Ты спросила что-то?
-- Сытнее будет, если булочки или нет.
-- Это важно, что ли?
-- Мне может важно. Сытнее?
-- Ну сытнее пожалуй, дальше что.
-- Ничего. Знаешь, я стих сегодня читала, там про мальчика, который с мячом. Он мяч в руках держит, мяч оранжевый и волосы у мальчика рыжие и так смотришь на них, кажется, все сливается. И мяч тот и мальчик и солнце тоже сливается. Будто одно целое. Понимаешь?
-- Не-а, не понимаю.
-- Ну как, это же класс, когда и солнце, и мяч, и мальчик, и все как одно целое.
-- Может и правда класс. Не знаю. Не думал как-то, хочешь, я тебе венок из листьев сделаю? Я умею. Честно.
-- Не-а. Не надо. Спасибо, конечно. Только у нас все время календарь один висел, там девица в рубахе белой и с венком из листьев, а губы у нее стервозные-стервозные. У меня теперь фишка, ты не обижайся, ладно.
-- Ты же не девица. Ну, в смысле ты не та девица. Другая. Давай сделаю. Тебе хорошо будет, честно.
-- Ну, давай.
-- Давай, я сейчас, только листья насобирать надо.
-- А чего их собирать, вон их сколько. В кучу сгрести можно. Интересно, каким небо бывает, когда на него смотришь лежа на осенних листьях. Другое какое-то, наверное.
-- А ты попробуй, чего гадать-то.
-- Да ну, холодно. Очень мне нужно простуду схватить.
-- Ну так и что, простуда пройдет, а небо останется.
-- Не-а, небо тоже пройдет. Не сразу, конечно, но потихоньку, по лучику, может, по облачку. Раз проснешься, а неба уже нет. было, было, да все и вышло.