31-й мир был чуть лучше, чем 30-ый, и чуть хуже,
чем 32-ой. Поговаривали, что 33-й был вообще чудо как хорош, но мне выпало
жить в 31-м, и я жила, не сокрушаясь. Так мне было назначено Великим Реле,
что крутясь, каждому определяет подходящий для него номер. Мне выпал 31-й.
Люди в 31-м были хорошие. По выходным они ходили в театр слушать тишину. На
праздник Всемирного Коннекта они танцевали на улицах под горячим снегом. Снег
был похож на кружевное тесто, тонкое, как кожа ребенка... Снег оставлял красноватые
узоры на лицах и руках людей 31-го мира. Волшебным считался узор на правом
виске из двух склеенных жаром горячих снежинок...
Еще люди из 31-го верили в Девятое Пришествие. Не верить в него было неразумно,
так как все предыдущие восемь состоялись, как и обещал Справочник Предсказаний
Великого Реле.
Работали в 31-м мире, как и во многих других мирах, довольно много. Люди выполняли
тяжелую неподвижную работу. Те, кто мог просидеть без движения несколько суток,
зарабатывали большие деньги, но труд был невыносимо тяжел. Очень часто последствием
перетруждаемости становились агрессивные гимнастические соревнования, которые
стихийно начинались на вечерних улицах в конце рабочих суток и порою превращались
в трагедии... Одержимые желанием двигаться, люди сводили на нет все усилия
многих дней без движения... Ведь только отсутствие движения обеспечивало выделение
чистой энергии, которая и питала весь 31 мир.... Но те, кто населял его были
склонны к саморазрушению (что вообще не ново для жителей разных миров)...
К тому же работа без движения (как это ни странно) была страшно шумной. Как
только люди замирали в неподвижных позах, тут же поднимался неистовый гул:
словно в огромной адской кузнице одновременно ковали миллиард подков...
...Отсюда и любовь жителей 31-го мира к тишине. Под тишину они танцевали под
горячим снегом, что официально дозволялось властями только раз в год на праздник
Всемирного Коннекта.... Диски с тишиной стоили бешеных денег, но в 31-м мире
ничего не ценилось дороже...
Ничего не ценилось дороже. Ничего, кроме Любви. Но она не продавалась ни на
дисках, ни на кассетах. И это тоже было не ново. Вообще нового в 31 мире было
не так-то и много.
*
Близился праздник Всемирного Коннекта. В этот день
ожидался сильный горячий снегопад. Сквозь гул, создаваемый миллионами неподвижных
тел в шумных офисах 31 мира, в ноздри застывших людей проникал праздник...
Поэтому работали они плохо: часто вздрагивали, сбивая энергопоток, что создавало
угрозу энергоголода для жителей 31 мира... Занятые тяжелой кропотливой работой,
стараясь не моргать, стараясь, чтобы даже грудь не вздымалась волнами дыхания,
сотрудники агенств обездвиженности по всему 31 миру с завистью глядели в окна.
Там - за окнами - играли дети - единственные люди в 31-м, которым не возбранялось
двигаться... Дети до 12 лет были еще слишком малы для такой тяжелой работы,
как Неподвижность. Дети в 31 мире, как и во многих других мирах, не могли
усидеть на месте и минуты...
Тем более, в предверии Праздника...
Опьяненные его приближением маленькие жители 31 мира носились по неподвижным
грохочущим улицам в предвкушении единственного дня в году, когда их родители
будут танцевать вместе с ними под горячим снегом...
*
И вот он наступил.
В День Всемирного Коннекта в небесах 31 мира зажглись Огни Великого Реле.
В этот день каждый мог набрать один единственный номер и сказать одно единственное
слово. Возможно, жители других миров не сочтут это чем-то необычайным, но,
поверьте, если ждешь целый год, и в этот год внутри тебя копятся мозаичные
осколки секунд и дорог, а затем из частиц, из гула, из тишины выстраивается
слово, а потом это слово, оберегаемое твоим молчанием, твоей неподвижностью,
наконец, ты произносишь - тихо в мельхиоровую трубку.... тому, чей номер наберет
Великое Реле... а произнеся, танцуешь, танцуешь под горячим снегом...
Нет, поверьте.
Это Чудо...
*
И вот он наступил. День Всемирного Коннекта. Он
наступил.
И сразу же, прямо с утра стало ясно: что-то не так. Широкая планка горизонта
упала так низко, что до нее можно было дотронуться рукой, и на ощупь она была,
как сиреневый кисель... Красноватые тучи - извечные предвестники горячего
снега, как будто изорванные чей-то нервной рукой, клочками свисали с побледневшего
неба.
Люди то и дело задирали головы в ожидании первых жарких снежинок, но не было
их. Когда стемнело, люди вышли на улицы. И, как обычно, высоко и ярко, над
миром зажглось Реле.
В этот раз, согласно праздничной лотерее, которая проводилась между всеми
жителями 31 мира, набрать номер и произнести первое слово выпало двенадцатилетнему
мальчику по имени Вук.
Мальчик Вук стоял в толпе и ждал горячего снега. Его не было. По традиции
набрать первый номер можно было только после того, как с неба упадут первые
горячие снежинки.
А потом начинались веселые танцы под оглушительную тишину.
Но снега не было.
Мальчик Вук стоял в толпе и ждал.
Вук стоял и ждал. Не двигаясь.
*
Несколько часов.
Несколько часов одержимого ожидания снега и тишины.
Ни снега, ни тишины.
- Набирай. - сказал кто-то маленькому Вуку, и мальчика по имени Вук подняли
по легкой канатной лестнице к Великому Реле.
Толпа колышущейся волной дышала у подножья.
Меня вынесло к первой ступени. И когда я подняла голову, то увидела стертые
подошвы сандалий мальчика по имени Вук.
- Набирай! - сказала люди.
Они хотели Слова. Они хотели Тишины. Они хотели танцевать.
И Реле подмигнуло мальчику неживым электрическим светом.
И тогда Вук сказал:
- Я не знаю номера.
...И 31 мир разорвался криком. И в этом крике была
такая тоска по горячему снегу и по слову, и по цифрам...
- Чей? Чей номер тебе нужен?!! - спросил 31 мир.
- Мне нужен номер Бога. - ответил Вук.
- Как? - спросил 31 мир. - Как номер Бога?
- Как? - спросило Великое Реле, судорожно шелестя Справочником Предсказаний.
Этого номера не было в справочнике.
*
Мальчик по имени Вук был болен. Он почти не двигался.
Он был совсем как взрослый. Днями он просиживал у окна, глядя, как сверстники
носятся по гулким пустым улицам. Мальчику по имени Вук пророчили блестящую
карьеру. После двенадцати лет, по законам 31 мира он уже мог работать. Мальчик
по имени Вук мог бы контролировать бесперебойный энергопоток, и обеспечивать
своей неподвижностью полмира. А может и целый 31 мир....
Родители маленького Вука знали, что у их сына не было и уже никогда не будет
детства. Детство было временем движения.
А маленький Вук почти не двигался. И даже на праздники Всемирного Коннекта
он не мог танцевать со своими родителями.
Он мог только впитывать.
Но...
Но нельзя сказать, что у Вука совсем ничего не было. Он не был совсем несчастен.
Более того. У него было то, о чем мечтали все.
Он каким-то божественным образом собрал в своей голове механизм, который умел
генерировать и воспроизводить восхитительную тишину. Ту самую абсолютную и
чистую тишину, которая и есть - музыка.
Вук никому не говорил об этом.
Это была его тайна.
Тишина.
*
- Тогда пусть это будет случайный номер. - сказал
маленький Вук.
Он рассудил, что в этот день Богом может быть любой.
И Великое Реле набрало случайный номер. И по всему 31 миру расстелилось серебристое
молчание. Люди ждали. Ждали звонка.
У самого подножья канатной лестницы зазвонил телефон. Я почувствовала его
конвульсивные вздрагивания. Это был мой телефон.
И маленький Вук посмотрел вниз и увидел меня.
И я посмотрела вверх и увидела маленького Вука.
Маленький Вук мог бы ничего не говорить в мельхиоровую трубку. Маленький Вук
мог бы вовсе ничего не говорить. И я бы услышала его.
Но он прижал свои губы к мельхиоровой трубке и сказал Слово.
И пошатнувшись, он упал с легкой канатной лестницы прямо в мои слабые руки.
*
Девятое Пришествие наступило чуть раньше срока.
Оно ознаменовалось тем, что люди во всех мирах, называют Знаком. На этот раз
знак принес в 31 мир мальчик по имени Вук.
Но не случилось ничего страшного. Никто не погиб. Просто Великое Реле вдруг
замигало всеми своими неживыми электрическими огнями и мальчик по имени Вук
упал с легкой канатной лестницы.
И все люди в 31 мире услышали Слово, которое сказал мне мальчик по имени Вук.
А когда падал, то все жители 31 мира увидели легкий след на его бледном виске
- узор из двух склеенных жаром снежинок.
Снег в тот день пошел белый. И он не обжигал.
*
А потом откуда-то далеко-далеко стали доноситься
звуки. И сначала никто не понял, что именно так на самом деле звучит Тишина.
Потому что до этого никто никогда не слышал Тишину.
Мальчик по имени Вук открыл глаза, и взмах его ресниц был первым движением
в новом вечернем танце нашего перехода.
Мы переходили.
Из 31 мира, сразу в 33-й, перескочив каким-то образом 32-й, полный новых радостей
и сомнений, но не последний, а только лишь перевалочный...
Мы перескочили, сэкономив целую жизнь.
Тишина была ослепительной.
Маленький Вук вовсе не был маленьким.
Он был большим.
Он произнес слово "Движение".
И только я услышала слово "Люблю".