Однажды человек с рыжей головой резал лимон и размышлял над аргументами в пользу существования Бога. Лимон был маленький и сморщенный. Нож, напротив, был большой и тупой. Мир в то утро был ласков, но человек не знал, какое сейчас время суток – он как-то не привык следить за временем суток во время порезки лимона.
- Ну…наверное, все-таки Бога нет. – промурлыкал человек с рыжей головой и тут же порезался.
Порез получился ровный и красивый. Правильным полукругом он огибал фалангу указательного пальца левой руки человека с рыжей головой. Кровь показалась из раны прелестным вишневым пузырем. «Как это я мог порезать палец этим ножом, если даже лимон им не режется?» - подумал человек, надавив тупым лезвием на податливое мягкое тельце желтушного плода из семейства цитрусовых.
- Или есть Бог? – произнес он вслух. И тут же из самого сердца паутинчатой мякоти вытекла струйка терпкого сока и УГОДИЛА прямо в свежий порез на пальце человека с рыжей головой.
- Ауууууу! – завопил он.
Человек с рыжей головой стал высасывать сок из ранки. Но сок высасывался вместе с кровью и на вкус был, как кефир, охлажденный на рассвете.
«Хм» - подумал человек, перестал пить кефир из раны и опустил руку. Тонкой струйкой кровь полилась на дольку лимона, кожура которого была изуродована тупым ножом.
«Ах, как уродливо!» – подумал человек.
Но густые вишневые капли на болезненно-желтом круге стали похожи на пятна на солнце, и даже гораздо красивее.
- Ах! – сказал человек с рыжей головой.
Пятна крови тихо растворялись в солнечном месиве и, уже совсем нежно-розовые, в последний раз улыбнулись человеку с рыжей головой.
Человек с желтой головой любил улыбаться в темноте. Бывало, выключит свет, зашторит окна, выпьет сырой горячей воды, свернется на стуле калачиком и как начнет улыбаться!… То грустно улыбнется, то злобно, то глупо, то бездуховно…
Эта тайная страсть хоть и приносила глубокое удовлетворение, но страшно выматывала человека с желтой головой. Утром он приходил на работу бледный. Когда сослуживцы участливо спрашивали, в чем дело, ободряли и просили улыбнуться - лицо человека искажалось страданиями. Ведь по-настоящему улыбаться человек с желтой головой мог только ночью. А если бы об этом узнали коллеги, а тем более, начальство, сами понимаете, что бы тут началось… Поэтому на работе человек с желтой головой пил только айвовый сок или, максимум, кипяченую воду…
Но однажды в сумерках человек с желтой головой, по своему обыкновению, напившись сырой горячей воды, лег на стул и…не смог улыбнуться. Он пробовал снова и снова, но ничего не получалось. Тогда он выпил еще водички, свернулся на стуле самым искусным калачом, но не выдавил даже усмешечки. Так и заснул он той неулыбчивой горькой ночью…
А утром, прийдя на работу совершенно несчастным и рассеянным, человек с желтой головой открыл кран с водой и, подставив ладони под струю, начал горстями пить сырую горячую воду.
- Что вы делаете?! – закричали сослуживцы. – Там же микробы!
Человек с желтой головой опомнился, пролив горстку сырой горячей воды на синюю рубашку. Деваться было некуда.
- Что вы знаете о микробах? – вызывающе ответил он, и вдруг засмеялся. Так как не смеялся никогда даже в самые счастливые ночи в позе калачика. (Максимальным результатом, которого достигал человек, была широкая сардоническая улыбка.) А тут - смех! Да еще днем! К тому же не на стуле - а на работе! при всех!
От счастья у человека с желтой головой случился сердечный приступ. Но он продолжал смеяться, даже когда врачи везли его в реанимацию. И даже когда человек с желтой головой клинически умер, то летел он не по туннелю к свету, как все нормальные люди, а плыл по зубастому улыбчивому рту к веселому красному языку…
Человека с желтой головой спасли. Теперь по ночам он спит так же, как все. На кровати. Раскинув руки и ноги.
И только иногда просыпается в дикой тоске и пьет сырую воду. Правда, уже холодную…
Человек с черной головой развлекался тем, что топил сосиски в кипящей воде. Бывало, включит конфорку, нальет воды в кастрюлю, поставит ее на огонь, бросит в воду сосиски, и давай их топить!
Человек с черной головой развлекался самозабвенно. Он топил их целыми семьями, стаями, косяками… Большинство шли ко дну сразу, но редкие сосиски сражались достойно древних гуннов или там викингов – отчаянно они пытались извернуться, выскользнуть из-под адского трезуба большой алюминиевой вилки человека с черной головой. В одной из таких схваток даже был отломан четвертый зуб страшного орудия.
Человек с черной головой не переставал удивляться предсмертному упорству некоторых обезумевших сосисек. Своими, обернутыми в целофан хвостами они отчаянно били по поверхности кипящей воды, тщетно стараясь вынырнуть и глотнуть драгоценного воздуха.
…А ведь все считали, что человек с черной головой – вполне нежный гражданин…
Часы на башне остановились в час ночи, восемь минут и тридцать шесть секунд. Человек с серой головой высунулся из окна машины и с ужасом поглядел на циферблат.
- Так и есть. Остановились.
Испарина выступила у него на лбу.
Впервые за годы службы человека с серой головой три стрелки сразу застыли на месте, грозя срывом плана и даже увольнением.
Человек занимал очень отвественную должность в одной серьезной конторе, куда устроился с трудом, пройдя большой конкурс.
Главной и единственной обязанностью человека с серой головой была потеря времени. Он терял его ежедневно с девяти до восемнадцати часов шесть дней в неделю. Поначалу было очень тяжело. Время тянулось невыносимо долго. Каждая секунда, словно капля свинца, медленно отрывалась от минуты, а их было целых шестьдесят в часе - гигантском, как статуя Давида работы Микеланджело (что во Флоренции). Человек с серой головой не любил эту статую.
Ему по нутру были небольшие фарфоровые фигурки, пуговицы и печенье. Да, так вот.
Сначала было тяжело. Выезжаешь утром на объект и начинаешь терять время. А оно, зараза, находится. Его с руки сбросить пытаешься, а оно назад, как пластилин, на ладонь приклеивается – нет уж, дружок, не так-то просто время потерять. Потом, вроде, стало легче. Свинцовые капли секунд стали превращаться в янтарные струйки смолы. Дальше – больше. Мгновения начали плыть. И вдруг, угрюмо огрызаясь, стали подниматься и уходить, а потом уж и вовсе бежать - часы….
Человек с серой головой достиг большого мастерства. Работа была вредной (специалисты в этой области быстро старели), но зато человек с серой головой прослыл классным профессионалом. Его стали отправлять на ночные потери. Одна ночная потеря оплачивалась втрое больше, чем работа днем.
Правда, человек с серой головой стал стареть еще быстрее, но за какие деньги!…
Той августовской ночью, выходя на работу, он вдруг что-то такое почувствовал. Но не придал значения. Отмахнулся.
А ведь так всегда бывает перед…
Один час восемь минут тридцать шесть секунд.
Человек с серой головой выполз из машины, пытаясь позвать на помощь. Но в горле его не было ни звука. Случайно по площади шел пьяный часовщик. Увидев человека с серой головой, он сразу понял, в чем дело и полез на башню. Героически пытаясь завести часы, пьяный часовщик вывихнул безымянный палец. Через четыре минуты девятнадцать секунд он-таки заставил стрелки двигаться.
Но было поздно. Человек с серой головой умер. Вскрытие показало, что смерть произошла от внезапной остановки времени.
Тяжелая работа.
Человек с синей головой посвятил всю свою жизнь разгадке пятого стиха второй главы Песни Песней Соломона. Стих этот был загадочным.
Звучал он так: «Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.»
Полжизни бился он над вопросом почему «подкрепите вином» и «освежите яблоками», а не «освежите вином» и «подкрепите яблоками»? И вообще причем тут яблоки, когда с вином очень хорошо идет брынза?
Завершив первые полжизни, человек с синей головой приступил к слову «ибо».
Это «ибо» не давало ему спать.
- Ибо-нёбо, ибо-нёбо… - иступленно шептал человек с синей головой. Ему почему-то очень нравилось слово «нёбо». В минуты отчаяния он сладко касался своего пересохшего неба мокрым кончиком языка и произносил пятый стих так: «Подкрепите меня вином и освежите меня яблоками, ибо нёбо!»
Но долго прятаться за словом «нёбо», делая вид, что после слова «ибо» заканчивается стих - было нельзя. Ведь там оставались самые непонятные строки в мире, а именно - «изнемогаю от любви».
До сути слова «изнемогаю» человек с синей головой добрался на пороге смерти. Он понял, что это ребус.
«ИЗ», «НЕ», «МОГ», «АЮ!»(оно же – «АУ!»)
Все стало ясно! Человек потерялся в лесу! Хочет вина и яблок! И не может найти дороги! Кричит «АУ»!
И только одно, последнее слово сводило на нет все адские труды человека с синей головой, на которые он потратил обе половины одной жизни.
Любовь.
Человек кончил печально. Он не разгадал.
Но, умирая, просто и светло произнес пятый стих второй главы «Песни Песней Соломона»:
- Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви…
И кто-то ответил ему:
- Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня!