РАТУША
подборка стихотворений

НАУГАД

Свет фонарей тонким кнутом рассекает воздух.
На четвертой странице становится ясно, чем кончится повесть.
Пропасть меж светом и беспросветностью пролегает там,
куда проникает голос.
Черной рубашкой на зимнем ветру пульсирует совесть,
пытаясь высушить собственную бессонницу.
Вести с востока, с севера, с юга - дурные вести.
Статуя, мост, лестница, пепел, купол, надгробие.
Город умеет из занавесок плести невестины
шлейфы. Город, который по образу и подобию
мог бы сравниться с вечностью - хочет сравняться с землей.
Город похож на ветку, которая треснет
под тяжестью яблок и колоннад.
Город, которому хочется что-то сказать, но результат -
два слова, крик, который вряд ли чему-нибудь нас научит.
Город, не надо! Нет надобности останавливать ветер
и отвращать участь.
Муссон и пассат - смешны перед ликом великого урагана.
Их было много: Кэтрин, Фрэнсис, Иван, Жанна,
но там - на других берегах...
Здесь о них ничего не знали.
А теперь пора пожинать плоды пространства,
которое так долго нас берегло от бури.
Добро пожаловать в черно-зеленый, белый, прозрачный, красный...
Добро пожаловать в город.
Нужно глаза зажмурить, можно шагнуть.
Наугад.
Нужно выстрелить в птицу.
Птица, раскрой свои крылья.
Птица, прости свой город.
Это - закат.
Птица, позволь и ему проститься с твоими гнездами.
Ты все равно не перенесешь зимовки.
Видишь, какие холодные звезды
смотрят с автобусной остановки,
с набережной, с холма...
Птица, пора стреляться -
пришла зима,
и она берет себе в секунданты
Осень.

ТРАМВАИ

трамваи караванами уходят на Восток
слова мои кайманами ныряют в водосток
и с полными карманами (песка рублей на сто)
гуляю я курганами, где каждый лепесток
склонялся ли над ранами, ронялся ли в поток -
задымлен был туманами, пропущен был сквозь ток
и поглощён историей - беспамятной волной,
ушли с Курганов Мории сегодняшней Весной.

СОН В КИНЕМАТОГРАФЕ

Я ничего не делал. Только ждал
Когда она возникнет в новом кадре
Сковал холодный воздух кинозал
Скрипело кресло и ботинок жал
Трещал проектор, поглощая жадно
Бесцельных реплик пушечные ядра
И километры плёнки, где она
Скозьзила в чём-то розовом по глади
Возможно, фильма, а, возможно, сна
Я не следил за линией кина,
Но я следил за ней, и пять за пядью
Я пробирлся вглубь её зрачков
В седьмом ряду её ругали блядью
Я уронил очки, но без очков
Мой глаз прозрел и словно стал всеяден:
Сосед в седьмом ряду не лгал (а жаль).
Факт блядства безусловно нас сбижалъ.

РОМАН

Я напишу роман
Почему бы и нет
Я схожу с ума
Мне врачи
Прописали свет
Свет отключили
Что мне делать
В бозе давно почили
Луна -Cолнце- Дома
Аргентина-Чили
Поговаривают
Что и Бразилия
Соус чили
Уже не в моде
В моде -
Мартини
Мачо в баре
Кому-то дает по морде
Красавица снимает бикини
Кто-то дрочит
На клавикорде
Мне страшно
Нет и в помине
Боли
В голове, словно в болотной тине
каша
Люди стерильны.
Люди - делимы.
Люди - на льдине.

Я их люблю.

НЕБУ

Птицы падают с колоколен
Кажется, я заболел, но болен
Не болезнью, скорей - здоровьем
Я пускал себе кровь, но кровью
Орошал лишь напрасно почву,
Кровью письма писал и почту
Отправлял в голубиных клювах
Птицы, здравствуйте, я люблю вас,
В этом долбанном мире странствий
Я, как муха, увяз в пространстве
Иллюстрированных иллюзий,
Люди, здравствуйте, я люблю вас,
И, уставший от иллюстраций,
Я окно прорубил в пространство
Свежих запахов, мечт и красок.
Я люблю тебя, Небо. Здравствуй.

ВЫДОХ

В ночь со среды на четверг
мне приснился крот.
Он прогрызал туннель прямо в моем сне.
Крот протащил меня в утро.
Я проснулась, открыла рот -
в рот залетел снег…
Потом изо рта повалил пар
На крыше вороны продолжали свой старый спор
О том, у кого же из них черней перо.
Оглашался картонным карканьем двор и парк,
но крот молчал - он разгадывал код,
он искал выход.
срок ожидания истекал -
наступал Выдох.

***
я пью еле тёплую воду с осколком лимона
мне нравится город
соскабливать шрамы с предплечья
портовые краны
и люди живущие в моно
однажды уронят балконы свои в бесконечность
я ем пироги, начиненные звуками линий
мне нравятся бланки,
ничем не заполненный почерк
меня расфасуют в кувшины из солнца и глины
а может быть просто в железные звонкие банки
я стану читать "анатомию сна и момента",
закутавшись в нежность,
идти за космическим плугом
и стану - возможно - не музыкой, но инструментом
в руках Человека с таким же серебряным кругом

RAILWAY INDUSTRIAL

это очень трансцендентально
фотографироваться на вокзале
пытаться поймать объективом и ртами
хвосты уносящихся зданий
запах расплавленного металла
летний фальцет однорукого барда,
пирожки с мясом, край измочаленного одеяла
из окна плацкарта
это чертовски концептуально
ходить босиком по холодным рельсам
можно почувствовать себя наскальным,
плоским дожем апрельским
или мелкой колючей галькой,
желтой насыпью полотняной
это очень трансцендентально,
что эту женщину звали Анной

ПИСЬМО В ЗООПАРК

Дорогие Еноты, Волки, Фламинго, Крысы,
Пумы, Утконосы, Совы, Мартышки, Рыси,
Косули, я приветствую вас, хоть и не в силах всех перечислить.
Дорогие звери! Простите за эти обвислые
По краям строчки, словно сухие ветки -
Письма. Я сбился со счета. Я знаю, что в ваши клетки
И это посланье почтальон не доставит, не смотря на марки
С изображением Божьей Матери.
Он опять принесет конверт директору зоопарка,
Не преминув заметить, что зверушек терроризирует какой-то фанатик,
Который считает, что, мол, животные - не экспонаты,
А почти что люди (может быть - даже выше),
Что они способны прочесть то, что он напишет
И, возможно, даже ответить.

Почтальон хохохнет, толкнув директора -
директор разольет портвейн
На конверт. Они обнимутся, изображая два однонаправленных вектора
Директор возьмет портфель
И спеша к жене (на свинные ребра с блинами)
Пройдет мимо клетки с дикими кабанами,
У которых тоже из под-кожи выпирают ребра:
Бюджет на кормежку - все что положено кабанам и кобрам
ежедневно - положено в карман директору. Рацион урезан.
Директор строит дом. Требуется много железа,
Кирпича, цемента. Кстати, в прихожей будет аквариум, а в нем - пираньи
Рыбки никогда директора не раздражали и не ранили,
в отличие от всех других.

Да, и почтальон тоже возьмет сумку
И пройдет мимо прудика с грустными серыми утками,
Которые уже отчаялись дождаться от меня письма
Звери, простите нас, мы сошли с ума,
Но когда-нибудь все изменится! Дилемма,
Возникшая между прутьями клетки,
Рухнет, как рухнут и сами прутья
И вы вдохнете радостно, полной грудью
Густого воздуха. И на вопрос "Где мы?
Кто мы?"
Я отвечу: "ВЫ ДОМА",
Я отвечу, находясь в небе,
под защитой своего Тотема.

МАЙН КАМП

Пробегая, пролетая над
Все проходит - трели серенад
Звук удара в плоскость саркофага
Возвышенье и паденье флага,
То как пил в мансарде лимонад
С дамами, и выборы в Cенат,
Выступленья, обещанья блага
И как пил с "простым народом" брагу,
часто повторяя слово "брат",
а другим нашептывал "не надо",
щедро разливая на бумагу
жидкость мысли. Вспоминая Яго
ел швейцарский горький шоколад,
не пускал в гостиную закат,
на манер какого-нибудь мага,
на гитаре взять пытался лад,
и в ковер впитался, словно влага

РУКА

Рука, сохранившая форму перчатки
Коснётся пера, сохранившего блеск
И свет, поглощаемый клетью сетчатки
Впитает в себя пиктограмму небес

Возникнет вначале не то чтобы Слово,
Но даже обрывки каких-нибудь фраз
И каждому будет Господь Трёхголовый
Вживлён в позвоночник, вмонтирован в глаз

И спросит у мудрого Отчима Кроха,
буханку сонанья неспешно кроша:
"Зачем Ты оставил пространство для вдоха
Поэту, который не смеет дышать?"

И Отчим ответит, бесценные крохи
ловя из ладоней и снов Малыша:
Поэты живут в промежутке на вдохе,
Иным же и вовсе не нужно дышать,

Чтоб слышать простуженный шёпот Вселенной,
которая треснет от кашля по швам -
Поэты, как крабы, выходят из пены,
И жертвуют клешни беззвучным словам.

МНЕ СНИЛСЯ ДОМ

Мне снился дом, облитый сургучом,
Над домом ива низко наклонилась.
Я утром разговаривал с врачом.
Он спрашивал меня о том, что снилось.
Я рассказал.
Мне снился дым без дома и трубы.
Мне снился кот, чей хвост трубой был поднят.
Еще во мне приснились мне рабы -
По капле их выдавливал, но помню,
что не был понят
ни домом, ни рабами, ни врачом -
мне снилась материнская утроба.
Я из нее с трудом был извлечен
и почему-то сразу помещён
в прямоугольник гроба.
Я не захотел
Таких пространств, таких перемещений
Я был всего лишь атом в сгустке тел,
я- атомный - потребовал прощенья,
и был прощён.
И возвращен сюда -
В густую вязь вибрирующей яви,
где на дорожках Страшного Суда
под каблуком поскрипывает гравий…
И ждет письма хозяин сургуча
И снова ждет врача хозяйка дома
А ива, как ни странно, ждет луча,
покачивая веткой невесомо

КЕССОННАЯ БОЛЕЗНЬ

повисла в небе мартовская взвесь
не выплыть на поверхность никогда
замучила кессонная болезнь
затвердевает мутная вода
похожая на мёрзлый пластилин
(согрей меня согрей меня согрей)
предательская разница глубин
рождает сонм азотных пузырей
согласна по воде но только вброд
(на аж два о я оставляю след)
но дайте же мне чистый кислород
и нежности спасательный жилет