БЕЗУМЕЦ

I

В сердцах сказал безумец: "Бога нет",
И вмиг упали тысячи огней,
Бессильным стало исчисленье лет
В клочках погасшей вереницы дней.
Всё смялось, скомкалось, все умерло,
И пеплом обращаться стало грозно,
Глазело в страхе небо-паралон -
Бессмысленно на нём болтались звёзды.

Сильно заклятье - был почти я мёртв,
Молил о вере в то, что это сон.
Вдыхая пепел, был ещё не стёрт,
Безумца мне б найти, но где же он?
Взорваться жаждал океаном слов,
Чтоб верой напитать его, как хлебом.
До самой смерти спорить с ним готов -
Безумно зло, но не пустое небо.

Но нет безумца, он уснул навек.
Изрёкши ложь, он не искал конца.
Кто был он, этот смертный человек?
Творенье, не познавшее Творца!

II

Совершенствовать зло, перекрыть путь в страну покаянья.
Пить испуг свой, как чай, обжигая язык и гортань,
И не слышать ни стон, ни проклятья, ни свыше призванья,
И впечатать в глазастую стену кричащую длань.

Как безрукий сапожник умело и грубо ругаться,
Обнажать этот мир, видеть язвы на теле его,
Целовать эти пухлые, белые дьявола пальцы!
И к вспотевшим губам его сделать бесстыжий рывок!

Перечёркивать каждую мысль, что таит в себе небо,
Стать земным до безумия - стать земляным червяком,
Продаваться безвольно, свободным как будто и не был,
Для себя самым верным стать, самым искусным врагом.

Вечность видеть не верой - глазницами смерти грядущей!
Жалить ненавистью, что не понял, не смог проглотить.
Не постигнуть, что всё это видит непознанный Сущий,
Не поверить, что ждёт он тебя и всесилен простить.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму - делать непотребства. (Рим 1:28)

Но по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога. (Рим 2:5)

* * *

Курчавый мальчишка со звонким именем Ларик
Девчушка- малышка с жеманным именем Жанна.
Они размышляют кто солнце для них повесил?
Их мамы смеются, мол рано об этом думать.
Но Ларик и Жанна, в песке позабыв игрушки,
Прохожих, как рыбу, нехитрым вопросом ловят.
А дяди и тёти ответы в карманах ищут.
Свои барбариски в ладошки философам тычут.
Но в карих глазёнках, как в кружках с горячим чаем,
Лимоном-лучом звенит и кружит любопытство.
А мамы уносят кормить их кашей из ложки.
Увидят расточки завтра, что небо бездонно
И ночью растают во сне - так возносятся дети.
Встречают их ангелы шестикрылые, в гости заводят…
А там ангелята на звёздах Ларик и Жанна
Пристали с вопросом: "А что же такое море?"
Земляне шипят и руки, как волны вздымают
Барашками облаков украшают волны паденье.
Звенят ангелята "Дзинь-хи", - колокольчиком-смехом
И шепчут ответ о солнце, как страшную тайну.
На удочку Ларик и Жанна утром прохожих ловят.
"Мы знаем, - кричат, - мы знаем кто солнце повесил!"
И шепчут в самое ухо прохожему имя Бога.
А мамы смеются и неба не замечают.

БЕСЦЕННЫЙ ПОДАРОК

Я помню, помню, помню
Листвы увядшей шёпот
И запах спелых яблок ,
Осенних, золотых.
Так тихо, нежно, томно
Для нас пел дивный кто-то
О том, что жизнь - подарок
Безмерной красоты.

Глаза, как у газели
В меня смотрели долго.
И с чьих-то губ упало
Так тихо: "Я люблю".
Фонарь скрипел, глазея,
А ночь дождливым волком
Бесшумно к нам подкралась
Послушать песнь мою.
Легки и непорочны, стояли мы ночами
В объятьях грёз, желаний,
Луна была сверчком.
Любовь рождала строчки,
Которые звучали
На скрипке ожиданий
Под тоненьким смычком.

И я взирал на небо,
Оттуда кто-то смотрит.
Я знал, что он нам дарит
Мир этот на двоих.
Откройся кто ты? Мне бы
Хоть раз узреть, но вторит,
Лишь эхо на гитаре
О прелестях любви.

Я помню, помню, помню
Листвы увядшей шёпот
И запах спелых яблок ,
Осенних, золотых.
Так тихо, нежно, томно
Для нас пел дивный кто-то
О том, что жизнь - подарок
Безмерной красоты.

* * *

Человек - чело вечное.

О молодость тихо уходит, как сон из-под век.
И старость морщинит тело, как лужи ноябрь.
Дебют седины - насильно идущий снег,
И где-то моргнул ненавязчиво смерти маяк.
Года, заманить бы вас на привал, удержать бы в строке,
Где смысл неземной, как клад драгоценный скрыт.
Но только застыл кузнечик в моём брелке,
И замерло всё в нём: и цвет, и сознанье, и прыть.
Напудрилась старость, с улыбкой беззубой глядит,
Но в маленьких глазках заметен сомнений след.
И трещину дал могильного страха гранит,
И в строчке с небесным смыслом пробился свет.

МАЛЬЧИК В АВТОБУСЕ

Не осуждайте, и не будете осуждены.
Прощайте, и будете прощены.

В автобусе жёлтом, стареньком
Едет моя душа.
Смешной, большеглазый, маленький
Мальчик едва дыша,
Вокруг, видит, люди сердятся
Глазами, тыча в неё.
Он смотрит в самое сердце ей -
Там в дёготь свернулся мёд.
А губы души изранены,
Он понял и это тоже
Безумным, смелым признанием,
Что так на любовь похоже.
В автобусе душном, маленьком
Плетётся кривой разговор,
Мой ангел стал этим мальчиком
И вынесет ей приговор.

А слёзы её горячие
Тронут ли сердце твоё?
Глупа она и незрячая
Порок выдаёт её паёк.
В автобусе кто-то толкает,
А кто-то глаз положил,
Да, с виду она неплохая,
Как все, жаль, не хочет жить.

Глаза её слишком грешные
И вся - напоказ.
прикрыла бы грудь одеждою
От праведных глаз.
Молчит, не прикроет, гордая,
А может, одежды нет.
И смотрит мальчишка долго так
На лунный телесный цвет.

И запах волос женьшеневый
Вдыхает ещё сильнеё.
Мой мальчик, твоё прощение
Останется вечно с ней.

* * *

Я правду говорить учился тихо,
Как шепчет снег. всё покрывая белым,
В бесформенной, ночной неразберихе.
Так крошечный рассвет звенит несмело…
В усталых и беззвучных пешеходах,
В сиреневой, задумчивой улитке,
И в пене золотистой небосвода
Я правды видел нежную улыбку.

Я тихо говорить учился правду,
Когда ложь - на губах песок хрустящий,
Кричать мне мудрость не давала права
О том, что зло блистательно - изящно
Молчать не мог. Не робко и не смело -
Так говорят о самом сокровенном,
Так Дух незримо побеждает тело,
Земное так становится нетленным.

Я правду тихо говорить учился,
Спешить не смел, но время, знал, не терпит.
Мой пульс смиренно в такт молитвы бился
И голос, как настой, стал горько-терпким.
Учился, преклоняясь перед силой
Того, Кто, зная правду, нам прощает…
Без устали, до самой, до могилы
О правде вечной сны Его вещают.

ЖЕЛАНИЕ

Во мне живет последний взгляд Орфея,
Запретный плод налился и пьянит…
Так робко, робко, но потом смелее
К нему тянусь, хоть небо не велит.

В него впиваюсь жадными губами,
В себя вбираю горько-сладкий сок.
Я сплю? Рождаюсь? Или погибаю?
Но наслажденья истекает срок.

И прерван взгляд. Желанный плод надкушен
Я остаюсь наедине с собой…
О, мой Орфей, зря сердцу был послушен.
Ты победил бы, был бы ты слепой…

И я бы победила… Взмах страницы,
Читаю бытие, вопрос звенит:
Как в алой страсти мягко оступиться,
Как холоден прозрения гранит?!

* * *

Мою любовь к тебе не оттеснить,
Не подобрать к ней рифму,
Не выпить залпом, как горячий чай…
Почувствуй, бестелесна нить,
Но можно, слышишь, всего за гривну
Поехать к морю и… молчать.
Прости, наивность - мой порок.
Не слить нам рук в тугие звенья,
Тревожить море, чтоб молчать?

Итак, бессильно мал наш срок.
Что каждый шаг несёт? Полёт? Паденье?
Большого счастья маленькую часть?
А впрочем, мне давно пора простить
Саму себя. И упиваться вечным,
Немого ропота, глотнув солёный ком.
И нервный вылечить свой тик -
Каштановой стать самой долгой свечкой,
И засуху обид пробить ростком.

СТАРАЯ ЖЕНЩИНА

Виновато молить о пощаде,
Увядая. душою ожить.
Целовать нерождённое чадо,
Каждым вдохом начать дорожить.

Ненавидя, лелеять и кутать.
Прострелить, только в цель не попасть.
Видеть в зеркале сухость и скупость,
Напитать себя горечью всласть.

Пить из рук тишины робкий ужас,
Боль втирать в каждый прожитый час.
Плыть корабликом в высохшей луже
По высоким, бескрайним лучам.

* * *

В чёрно-белой суете судеб, напоровшихся на рифы,
Я ищу тебя болезненно и тихо, как рифму.
Я устала ненавидеть одиночество, с ним сдружилась,
И разжались пальцы, словно в них ослабла пружина.
И такие сны приходят, я бы в них навеки осталась,
И стараюсь, чтоб под вечер с ног валила усталость.
И домой в толкучке еду, и влюблённые вижу пары,
И до боли в пальцах сново гриф сжимаю гитары.

* * *

Преждевременных разлук не бывает
Нынче ветер по-осеннему груб.
Я касаюсь рук любимых губами,
Только руки не касаются губ.

Я не смею ни роптать, ни терзаться,
Я прощаю этот мир, как могу.
Я листву целую лапками зайца,
Только листья не касаются губ.

"БЕСЧУВСТВЕННЫЙ" БУНТАРЬ

Он скользил по листьям гладким,
Но теперь подобен схватке.

Стонет, хнычет так тревожно,
Угрожает или просит,
Он дома-картинки сносит -
Отпустило небо вожжи.

Страстно, жадно, страшно, грубо
Он целует землю в губы.

Колкий, горький для прохожих,
Залпом пьющих смесь из пыли,
Конь его сдыхает в мыле,
Но остыть боец не может -

В венах бунт, как хмель играет,
Стал он болью, язвой, раной...

Словно что-то в нём сломили,
Разлучили с кем-то словно...
Лапы вытянув на мили,
Над землёй восстал столбом он.

Он прощает только мёртвым,
Пол земли безумцем стёрто.

Был немым - теперь стал криком,
Но незряч и глух скиталец,
Я к губам его свой палец
Приложу. И всё затихнет.

* * *

Живу не дыша, и почти не надеясь,
Но в этом "почти", знаешь, сколько в нём, сколько?
Земля вместо снега покрылась вдруг солью,
Большая, открытая рана на ней я.
Во сне? На яву ли? Не важно! Бывает
Темно. Поздно. Я в ожиданьи трамвая.
Вокруг никого. Сорвалась. Зарыдала.
Машины плывут по асфальту устало.
Звенит ясноглазый! Домчит хоть до рая.
В депо повернул. Я стою... умираю...

На что я надеюсь? На взглядов обрывки.
Но в этих обрывках, в них столько, в них столько...
А после звеню незамеченной молью,
Но палец в меня устремлён, крик надрывный.
И хлопает эхо мне вслед смертоносно,
Меха, свитера дорогие - несносны...
Не бойтесь! Не трону сокровище ваше,
Мне только б лететь тёмной бабочкой дальше,
Достать, дозвенеть до пьянящего завтра,
И солнце вдыхая, вкушать смерть на завтрак.

На что я надеюсь? На дерзкую фразу.
Услышишь ли в дерзости ревности сколько?
А впрочем срастаюсь уже с этой болью,
То мудрости учит она, то лишь дразнит.
И утро прощеньем спускается с неба,
И вот не под солью земля, а под снегом,
В тумане, молчном, трамвай, что до рая,
К депо равнодушен - меня подбирает.
И только лежит чернокрылая дама
Опавшей надеждой на донышке самом.

ЗИМНЯЯ

Зима нас нынче снегом балует,
А за окном всё пробки, пробки.
И ветви ломятся усталые
От мокрых хлопьев.
И в гости что-то редко ходится,
То грусть придавит, то простуда.
В окно гляжу, ах ёлки - модницы
На снежном блюде.

Под крышей воробьи надутые,
Хоть тесно им, зато все в мире.
И кажется, что им уютнее,
Чем нам в квартирах.
Бодрящим воздухом, настоянным
На голосах, скользящих с горок
Лечусь, а белый снег спокойно
Летит за ворот.

Повесил вечер шторы синие,
А я задёрну золотые.
Ты позвони, ты попроси меня,
Чтоб не остыли
Слова, что губы обжигали нам
Сквозь пробки, грусть, сквозь непогоду
Уже теку к тебе проталиной
По гололёду.

ПРОЩАНИЕ

Тебя уже ничто не остановит,
Ни ужин при свечах, ни стих мой новый.

Ни рук моих бессильная плотина,
Ни колющая боль в моей грудине.

И смотрит Бог дождливыми глазами,
А я ещё надеюсь на вокзале

Каким-то чудом душ наполнить ёмкость
И мы от сна нелепого очнёмся...

Малышка ничего не понимая
Молчит. Она неделю, как немая.

Друг другу мы простили все изъяны,
Мы расстаёмся добрыми друзьями.

И ты мне оставляешь адрес новый,
Ничто тебя уже не остановит.

Но небо слышит голос мой беззвучный,
Моя молитва разрывает тучи.

Запаздывает поезд как-то странно,
И пристаёт к тебе какой-то пьяный.

И дочка вдруг в испуге закричала,
Сорвавши равнодушие вокзала.

И пальцы отпускают чемоданы,
И ты уже такой, как был недавно,

Ты не дождём - омыт живой водою,
Но змей ползёт зелёный за тобою.

* * *

Я ждала весны, как спасенья,
И пришла она в воскресенье.
Зимних будней шторы раздвинув,
Ах, варенья капли - рубины.
Чай душистый греет сердечко,
А под ним живёт человечек.
Кошка растеклась в сладкой лени,
Тоже ждёт весной прибавленья.

Талый снег - вчерашняя скука,
Мы с весною взялись за руки,
И сплетались пальцы так нежно,
И в руке остался подснежник -
Синеглазый, хрупкий малыш мой,
Затопило солнце все крыши.
Я в него ныряю послушно,
А потом считаю веснушки.

Утолить весеннюю жажду
Не могу. Я жажду и жажду
Самых сладких мук - сильных схваток,
Будет первый крик - горько сладок.
И пушистых жажду комочков,
Чтобы гладил ручкой сыночек.
В этот мир безумный, весенний
Малыша несу, как спасенье.

СОН

Мне часто снится: рыбы плавают по комнате.
Беременная что ли я? Больна?
И как гадалке, женщине, едва знакомой мне
Вдруг доверяю все обрывки сна.

От скучных будней - накипь злости и усталости
Скоблю. Отходит с болью иногда.
И только рыбы так красивы и безжалостны,
Им всё равно, что воздух, что вода.

И сбылся сон тот: сердца чувственный аквариум
Разбух от боли, трещину пробил.
Всё хлынуло! На лбу окна, застыв испариной.
И ты пришёл, хотя не должен был.

* * *

Я глаз морских иссохшими руками
Коснусь и ветром зазвеню, сошью грозу.
И волны-годы разобью о камни,
И старости утру бессильную слезу.

Я знаю, это море прячет старость.
С волною каждой всё размытее края
Моей души. Я, словно хрупкий парус
У ветра на губах. Он - молодость моя.

* * *

В моей душе который день дождливо.
Мне было б легче, зашуршал хоть ливень,
Хоть снег созрел бы, зашагал несмело -
Душа покрылась, как земля, - вся белым.
Мне было б легче, но скрипач стеклянный
Не остановится уже - он пьяный.
Промокли ноги, а душа простыла.
Согреться как? Что жгло стыдом - остыло...
Ни идолы, ни идеал не манят.
Весь мир у дьявола лежит в кармане?
Весь мир у дьявола лежит в кармане.
Весь мир у дьявола!
Весь мир...
Весь.

ИСТИНЕ

О,Истина, - найти Тебя хочу
В бушующей,свистящей суете.
Надеюсь,сквозь нее к Тебе лечу,
Поддавшись вдохновенью и мечте.

И если Ты не дашь себя узреть,
Подпишешь приговор : напрасно жил.
И липкая,слепая круговерть
Меня проглотит,я лишь ей служил.

О,Истина,-познать Тебя хочу,
Душою прикоснувшись - вмиг прозреть.
В глаза смотреть обману-палачу
И жить,сразив Тобою плаху-смерть.

Я деревом к подножию травы
Склонюсь,чтоб только встретиться с Тобой.
И пропитаться с ног до головы
Той правдой терпкой,жгучей,но живой.

О,Истина,-служить Тебе хочу.
Солдатом верным за тебя стоять.
И доверять,как лучшему врачу,
Как сильному учителю внимать.

Дышать твоею мудрою строкой,
И каждому открыть ее - за грош!
И жизнь отдать безропотно,легко
За миг, в котором Ты для всех блеснешь.

О,Истина - воспеть Тебя хочу
Среди руин погаснувших идей
Ты вдохнови меня,я не смолчу
И в глубине не утону твоей.

Восторгом преклоненный я смотрю
На дивный лик,целительный,святой.
Мой самый смелый,мой блестящий трюк-
Ничто,ничто в сравнении с тобой!

О,Истина - любить тебя хочу,
Быть чутким стражем красоты твоей,
Быть тонким исполнителем причуд,
Но в этом не познав огня страстей.

Пронзенный вечностью,сраженный высотой,
Рождаюсь свыше, познаю себя.
О, Истина,-лишь пред тобой одной
Беспомощно мое померкло "я".

О ЛЮБВИ

Мы у Бога о многом просим,
А просить об одном лишь надо:
О любви, что всё переносит
И любым испытаньям рада
"Да, любым".
"А если страшным?"
"Тоже рада!"
"Что вы, что вы?"
"Да, любым".

И слова, что звучат нам свыше
Слов обидных, земных важнее,
Если сердце любовью дышит
Недоступно там зла броженье.
"Недоступно".
"Неужели?"
"Да, представьте".
"Может малость?"
"Нет, совсем".

Пусть откроет Господь все тайны
Пусть всесильными станут люди…
Если сердце любить устанет,
Кем тогда называться будем?
"Кем тогда?"
"Нет, я незнаю".
"Ну, подумайте!"
"Не знаю…"
"Кем тогда…"

Долготерпит и покрывает,
Не гордиться, а превозносит.
А другой любви не бывает?
А другой любви не бывает,
Кроме той, что всё переносит.
"Кроме той".
"А что другая?"
"Не любовь она…"
"Но, как же?"
"Кроме той".

Я раздам нищим всё именье
Смерть меня пусть, как хочет вяжет.
Если я любви не имею,
Не заметит никто пропажи.
"Не заметит!"
"Быть не может!"
"Не заметит!"
"Как мне жаль Вас".
"Да, вот так".

Мы у Бога о многом просим,
А просить об одном лишь надо:
О любви, что всё переносит
И любым испытаньям рада
"Да, любым".

ВЕСНА

Земля беременна от ветра,
Ждёт повевальницу-весну,
А ночь глотнула, как конфету
Лимонно-сладкую луну.

И талые отходят воды,
Покой взрывает тяжкий стон.
А ночь ребёнком малым ходит -
Он где-то обронил свой сон.

И тужится земля нагая
И каждый миг стенаний - век.
Бранится ветер, зло хватает
Безвинный и последний снег.

Последний снег… Он мог бы скрасить
Земли страдания, но нет!
Его смешает ветер с грязью,
Сдувая в лужи робкий след.

И в небо, брызнувшие светом,
Деревья тянут кисти рук.
И каждой умоляют ветвью
Ослабить схваток крепкий лук.

Но небесам смешна их просьба -
Лук крепкий - уязвима цель.
А роженица жадно просит,
Чтоб ветер о весне ей пел.

И небо гроздья голубые
Растроганно и щедро шлёт,
И лик земли они омыли,
И был целебным дождь, как мёд.

И, напитавшись сладкой влагой,
Победно женщина кричит.
И солнце обернулось магом,
В охапку собрало лучи,

Дождавшись появленья чада,
Раскрыло руки. Хлынул свет
Бесшумным, дивным водопадом,
Дитя укутывая в плед.

Едва родившись - чудо зреет
В ладонях ветра. Где ж весна?
Вздохнув спокойно, вдруг прозрела
Земля, - над ней стоит она.

И губы тянуться устало
В улыбке. В голосе восторг:
"Всю ночь с тобою я рожала
И каждый листик и росток".

И, как девчонка рассмеялась -
Блаженства заструился ток.
И тайною весна казалась
Незримо слышимой, как Бог.

ТАК БЫВАЕТ

(посвящается М. Бочарниковой)

Мне нравится слово "мужчина"
Созвучно со словом "вершина".
Приходит мужчина, садится.
И чай в его кружке дымится.
Он что-то печален сегодня,
Он будто бы мир целый поднял.
Но руки и вспухшие вены
Прекрасны. И то, что он нервный.

Он просто устал. Так бывает.
И кружка его голубая
Виновна во всех неудачах -
Осколки как будто бы плачут.
Пусть бьёт каждый День он по кружке!
А я улыбнусь - он мне нужен.
Красивый, уставший и нервный
Единственный во вселенной.

Мне нравится этот мужчина,
Он в жизни моей, как вершина,
Его покорять не устану,
Я буду ползти, я достану
До сердца вершины - до края.
Опять сорвалась?! Так бывает.
Бывает, что слово "мужчина"
Созвучно со словом "кручина"

ЦАРЕВНА

(посвящается С. Фрибт)

Овец смиренных уменьшалось стадо
Внутри меня. Бунтарь вздымал рога.
Дождём быть не могу, я зрею градом,
Из пыли превращаюсь в ураган.

Слова-снежки, летящие так метко,
В глазах два огонька пожар таят.
Лечу в фонтан ненужною монеткой,
Удачей возвращусь, чьи губы - яд.

И в едкости насмешек нет изъяна.
В упрёках точность логика, расчёт,
Протест. Потребность быть от злости пьяной,
Рыдать и предъявлять свой жалкий счёт.

Но бунт и месть питают не нектаром -
Бесстыдный их ужасен поцелуй.
Царевны взгляд мелькнул из сказки старой,
И ты всё понял и нашёл стрелу.

ГРЁЗЫ

И сколько ни смотрю, ни вдыхаю
Я запах этих волн, этой глади,
О море ничего я не знаю,
Но знал его так близко мой прадед.

Он не был рыбаком, не моряк он -
Душа его как морем набрякнет -
Газетный лист глазурью искрится.
И я в него пошла, если б знал он,
Как правнучка ракушки целует!
Учил меня он помнить о главном,
Что к берегу всех море ревнует.
И камушки руками-волнами
Гребёт к себе, меж пальцев обточит.

Не против поиграться и с нами,
Обратно отпускать так не хочет.
Поёт, дурманит, словно в таверне,
Пролитый мёд - лучей отраженье.
Но берег ждёт спокойно и верно,
Он звал бы, да немой от рожденья.

* * *

(Маше Б.)

Мелькает жизнь
узорами столетий.
А ты мелькни
вселюбящей душой.
Рождайся каждый день
как в день последний
Ищи себя,
чтоб Бог тебя нашёл
Янтарною слезой
на древе жизни.

* * *

Усталая душа вдыхает небо,
Сто лет уже не видела его…
А голос? Как давно он робким не был -
Натянут по судьбе моей кривой.
Мелодия знакомая, простая
Вдруг сердце чем-то остреньким кольнёт.
И, как таблетки, вечера глотая,
И всё не так, и даже чай не тот.

А моль дырявит шарфики и платья,
Помады цвет меняют, сохнет тушь.
Не посню, как училась понимать я
Простую логику влюблённых душ.
И в двадцать пять под руки водит старость,
Охрипла память - песен не поёт.
Я в первый раз так откровенно сдалась,
А кто-то понял всё наоборот.

МНЕ ЛИ РЫДАТЬ?

Мне ли рыдать, не знавшей войны, мне ли?
Был ли хоть день, чтоб дети мои не ели?
Было ли чтобы в друзей стреляли?
Не было! Слава Богу! Нет, не бывало.
Мне ли роптать, не видевшей взрывов смерти,
Мне ли, мирно живущей в Бога не верить?
Мне ли жизнь проклинать, что я знаю о жизни?
Руки в мозолях, в крови к небу тянет Отчизна.

Голуби с рук этих сильных щипают хлеб смело,
Дети рисуют мир на асфальте белым.
Парень с улыбкой в прострелянной старой фуражке,
Кто это? Я . Это я, без вести павший.
Мне ли не улыбаться живой и всесильной?
Мне ли свои неудачи не сделать пылью?
Небо вдыхать - не дым и не пепел жгучий,
Мне ли свой крест не назвать благодатным, лучшим…

Смотрят могильные плиты живыми глазами,
Словно что-то они не досказали,
Ветер, помнящий всё, сыплет красным, рыжим…
Мне ли, не знавшей войны сломаться, не выжить?

СНЫ В ПОДАРОК

Утром рано
Раньше мамы встану,
Под подушкой
Вовсе не игрушки.
Краски, кисти
И альбомный листик.
В сок в стакане
Кисточку макаю.

Я рисую
Радугу цветную.
Дождик рыжий
Топает по крышам.
На деревьях
Бублики созрели
Вместо снега
Шоколадки с неба.

Динозаврик
Кушает свой завтрак
Макароны,
Чипсы и лимоны.
Обезьянка
Ест на завтрак манку,
Бегемотик
Только пьёт компотик.

Вот какие
Сны мои смешные.
Я на память
Подарю их маме.
В мамин праздник
Сто тюльпанов красных.
Я рисую
Сотню поцелуев.