ЕЛЕНА КОРО

ПЕШЕЛЁТЫ СЛОВА
(цикл стихотворений)

АНГЕЛУ РЕЧИ

Где ты теперь, моя радость?
Бродишь по тихой воде
В тишине предрассветья,
В сумерках поднебесья
Теряешь следы в отголосках,
Шорохах, всплесках волн.
Ангел мой, речь так тиха,
Почти немь, но ты вся
В брызгах речи, капельках
Междуречья, предтеча.
В неясных строчках рассвета
Мир пишет тебя так тихо
Будто всерьёз, набросок мой речи,
Ава моя, сном.

ПЕШЕЛЁТЫ СЛОВА

Я знаю секрет как шёпот
Полузабытого бога,
Что выходил к мёртвым,
Не ведавшим слога.
Шёпот ли, шелест ветра,
И мёртвые пришли криком,
А воскресали звоном,
И улетали в облакитье
Неба – в дом бога
Звоном шелестящего слога,
Пешелётами Слова.

ВИД НА ГОРУ МАШУК

Я смотрю на этот улетающий дом,
В нём окно, там вид на гору Машук.
Я б хотела пойти туда, где за моим окном
Улетающий вид на гору Машук.
Кто-то курит трубку, забыв ключи,
Смотрит на летателей из-под козырька ввысь.
Пешелёты горы Машук отправляются в путь.
Вспомни, Велимир, шагающих по высотам пятой горы.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА, ДО СИ

Сухое ливадийское лицо,
В проёме дня сосновый сад, беседка и штрихи
Трёхмерной проседью овал его в октаве,
В аккорде убегающих огней, как до-соль-ля
И на мгновение в минор, туман нечётких
Склонов Могаби, Мария Александровна, до Си
Спускаются со склонов две реки, меж Ре и Ми
Повсюду тихий дух, любимый, званый, отчий,
Лицо уходит в прочерк слиловеющего сада,
И в росчерках восторженного Аве,
Мария Александровна, со склонов Могаби
Вечерним присмерком тишайшим Аллилуйя.

ИЗЬЯТЫ РЕЧЬЮ

Одна за другой были у меня в подругах вдовы.
Я полюбила смерть, перестала быть доброй.
По кладбищам слонялась анахоретом,
Склонялась по местам как падежам и числам.
Мой любимый язык, русский, нарекал меня зовом,
В звательном пребывали вдовы, я звала их непрестанно.
Осталась званой этим временем, языком и по строкам
Определяла предлоги без предложения руки как речи,
Онемев в безъязычье, тенью, французским «on»,
Билингвальной улыбкой неми.

МИР КАК ПРИЧАСТЬЕ

Вот и проходит мир как прощанье,
Росчерком праха, почерком чермным
По голубому, по облакитью, седью седея,
Прахом бесплотным, мир как причастье
Летит в поднебесной образом, зовом,
Незваною гостьей в мир как в прощанье,
Не обращаясь, ангелом тихим,
Росчерком лёгким по облакитью.

СПИСОК ЛЕТАЮЩИХ ДНЕЙ

День облакитный пришёл и взлетел
Акриловой точкой и птицей
В межвременье, нет, не бегом, пешелёт,
Синью под сенью сквозных облаков,
Странствуя птицей, длится.
Скиталец из просини в осень, и блед,
Не всадник, акриловой птицей
День облакитный пришёл и взлетел.
Авгурами в списки летающих дней
Зачислен, чтецами длится.

СМОТРЯЩИЙ ВПЕРЁД

Из ризы, червлёной солнцем,
выскочил словно гений,
отправившись в путь небесный,
хитон сей бесшовный белый
царицей Еленой положен
сокровищем тихо в Трир,
смотрящий вперёд, в мир.

КЛЁНОПИСЬЮ ПО СИНИ

Облакитной октябрьской высью
Нижется гроздь барбариса
Чётками птичьих набросков
Клёнописью, неброским
Багрянцем по сини.
Ветер бросает в небо
Тайнописью на хоругви
Морские перелётные фуги.
Аве, Осень!

ПАМЯТИ МАРКА ШАГАЛА

А мир уходит из-под крыл,
летит, и облачным запястьем
ты прикасаешься и – счастлив,
честью солнцу мил.
Частицей радужки лучится
смешинка в солнечном обличье,
излучинками соучастья
ты миру личный сопричастник,
и мира бледная облатка
тобой расцвечена в свет счастья,
и тайнописью ходоки
по небу – иноки любви.

ЗА МАКУШКОЮ ЛЕТА

Вот и день, возвращающий тень,
возрождающий Ци.
Эти летние боги немного смешны.
Поцелуи их слепы на макушке у лета
в Лету уносят их сны.
Но ты следуй за Ци и тебе махаон
вновь помашет крылом.
Он мелькнёт над тропой
и маяк поплывёт за тобой,
настигает в воде его свет.
На рассвете махнет махаон.
Он из Ом и из Ма,
он маяк и мантра твоя.
Маха он, возвращающий Ци.
Боги смеются с тобой на рассвете.
За макушкою лета летит Махаон.
Ом

БЕЛЫЕ ГОРОДА И НЕБЕСНЫЕ ВЕСИ

Мой белый город облакитных высей,
Я тайный пешелёт летучих весей.
Небесных ходоков пополнив пеший лёт,
Спешит крылатый иноходец
По киммерийским волошковым
Небесам аллюром – в бег как в лёт.

***

Мой дом прохладный вертоград.
Я выхожу и кипарисы
Бегут бегут травою рысью,
Бросая кипами на листья
Не рис но котиков подряд.
Вот славный котофей,
Он феям мил, его чесать
Летят летят все дуновейно,
Он кельтским духам рыж и в масть.

АПРЕЛЬ

И вновь пошли распахнутые дни,
Оконца голубиных строчек облакитья,
Из птичьих, из глубинных этих высей
Строчили ангелы-хранители поэмы судеб,
И птичьих строчьих клиньев письмена
Спускались махаонами и ждали
Прилив голубоокой и неслись
По бирюзовым облакитным дням.
Воочию сходили как во сне.

ЛЮБОВЬ КАК АСЕМАНТИЧЕСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ЯЗЫКА

А я была счастлива
Тем несуразным летом.
Бродила по заброшкам анахоретом,
Не вписываясь ни в чьи мечты и планы,
Оказалась вдруг званой
Не на тайную вечерю,
Не в места пилигримов.
Ты меня вытащила из всех нежданностей
Неожиданностью твоих мест,
Опровергая подтекст,
Просто гулять с тобой по воде
Как апостол Андрей,
Но не вписываясь в апостолово, мы бродили,
Отдаляясь от сути природного звания,
Незваные, ускользали
Из мира в радугу, радуясь
Безумному ракурсу чаепития
В местах не созданных и не названных,
Окрещённых именем чьей-то любви
К приключениям по длиннотам,
Где брошены разности на волю случая
Дополнительностью чуда.
Семантикой сквозных неочертанностей, везде и нигде
Мы с тобой пребывали
В нашей счастливой случайности
Всё лето, дорогая.