ЮЛИЯ МЕЛЬНИК

УБЕГИ, ОЛЕНЬ, УБЕГИ

***

В старой церквушке молчит Господь –
Не о чем говорить…
Если б, как зёрна, слова смолоть
И тишину кормить…

Краткая жизнь восковой свечи,
Вечная жизнь тоски…
Я всё болтаю, Господь молчит,
Седы его виски.

Царственный лёд его синих глаз,
Сладкая блажь мечты…
Снова Господь в ладонях у Вас –
Гвозди, а не цветы.

***

Ещё комната пахнет ночью,
Ещё бродит по окнам сон,
Слышно, как машина промочит
В лужах – чёрное колесо.

И тумана сизая шапка
Наползла на окон глаза,
Так что сделать нельзя ни шагу,
Даже сон – разглядеть нельзя…

Где-то спрятались все приметы
Суетливых, серьёзных дел,
И деревья, словно поэты,
Пишут вилами по воде.

***

Пытается грусть предъявить права –
На бедное сердце моё…
И снова хожу я, ищу слова,
Желая прогнать её.

Узнай я какой-нибудь дзенский трюк,
Она б испарилась вмиг,
Нефритовый шарик, особый звук…
Но пусто – в руках моих.

То ветка качнётся едва-едва,
То ветер слезу сотрёт,
И снова хожу я, ищу слова –
Как будто она поймёт…

***

Я ношу в себе память – как в сердце дитя,
Хоть не знаю, что будет мгновенье спустя,
То ли ветер вздохнёт, то ли выкрикнет чайка,
То ли солнце мигнёт золотыми лучами.

Я ношу в себе встреч и разлук круговерть,
Я ношу в себе жизнь, а, быть может, и смерть…
Прорастаю сквозь горечь остывшего чая,
И на чьё-то дыханье – своим отвечаю.

***

А рядом море шло и в такт шагам молчало,
И чаек, как детей, в своих руках качало…
И всё пила душа его сырую воду,
И рыбке золотой старик дарил свободу.

А рядом море шло и медленно темнело,
И я б осталась с ним – когда бы я сумела…
Ни соль его, ни йод – не тратила б напрасно,
И падал в ночь закат, как тюбик, полный краски.

***

Уплывает закат, и никто не умеет поймать…
Рвутся лески и сети.
И прохожий на улице вдруг начинает зевать,
Одинокий, как ветер.

Ах, старуха, жена рыбака, ничего не проси…
Помолчи на скамейке.
Этот миг, этот день, эту жизнь – не удержишь в горсти,
А пройдёт – не заметишь…

Ах, старуха, жена рыбака, нет на свете корыт –
Чтоб не треснули – к сроку.
Уплывает закат – что ругать, что брюзжать, что корить,
Уплывает – из окон.

***

А детей из окон зовут домой,
Словно мир в самом деле прочен…
Словно где-то в небе стоит часовой,
Сторожит и меня, и прочих.

Он обнимет – торжественный, как зима,
Он поможет мне. Всё, как надо.
А потом вдруг скажет: «Иди сама
и сама, если надо, падай…».

И тогда вдруг накатит такая тоска,
И звезда мигнёт одиноко…
Почему нам так надо, чтоб кто-то искал
Нас под вечер да звал из окон?

***

И не то чтоб сто раз перечитывать старые книги,
Просто веки прикрыть, и на нужной странице тебя
Остановит Господь – столь похожий на чаячьи крики,
На беседу старух, на качели, что в парке скрипят.

И в нехитром сюжете его замерев запятою,
Вдруг услышать, как сердце баюкает каждый пустяк…
«Я бы всё повторила…». Но кто-то прошепчет: «Не стоит».
«Я б добавила…». Тихо подскажет: «Прекрасно и так».

***

Ждёшь чуда от человека,
А он тебе дарит грусть…
И снова – идёшь по снегу –
В забытое наизусть,

Где светит фонарь сутулый,
Бессонницы вырос лес,
И кажется, что за стулом
Не ангел стоит, а бес.

Глядишь в себя виновато,
И память – словно порез…
А может быть и не надо,
Не надо тебе чудес?

***

Достаточно музыки – за стеною,
Достаточно ласки – не слишком щедрой…
Откуда мне знать, что случится весною?
Молчание пахнет солёным ветром.

Как сладко – достать половину булки
Из сумки морской с полотенцем мокрым…
Усталое солнце в пустом переулке
Запрятало в тучу пунцовые щёки.

Я вытряхну камень ржаного цвета,
Одну-две ракушки – попробуй, выкинь…
Три месяца я привыкаю к лету,
Начнутся дожди – не могу отвыкнуть.

***

Я не знаю, как «сердце» звучит на санскрите,
Только стук его – тот же – сквозь тысячи лет,
Как песок золотой у старателя в сите –
Этот ветер сквозной, этот утренний свет.

Остальное – я знаю – просыплется мимо,
То, чего не связать, то, о чём не сказать…
Только горькая струйка осеннего дыма,
И рассвет, и цветок открывает глаза.

***

Телефон отвыкает от голосов,
И молчат его провода,
Где-то в небе – созвездие Гончих псов –
По оленьим бежит следам.

А олени – всё дальше – оставив след,
И уже не видать ни зги.
Лишь крошится над городом звёздный свет,
Убеги, олень, убеги…

Затеряйся, забудься, чтобы опять –
Где-то билось сердце твоё…
Пусть собака усталая ляжет спать,
И охотник – спрячет ружьё.

***

Луна, как антоновка, до утра –
Висит в тишине посреди двора.
Сорвать бы, и выпить холодный сок,
Бессонница – в сердце звенит осой.

О прошлом – не надо… Его не жаль.
Оса где-то рядом, постой, не жаль…
Без грусти, без гнева – ловлю звезду.
Я больше не Ева – в чужом саду.

***

Далёкие звезды запахнут снегом,
Который вот-вот придёт…
В пустых переулках ночное небо,
Как в детстве, тебя найдёт.

Понять, кто придумал такие прятки,
Не сможешь, махнешь рукой,
И что-то начертишь в тонкой тетрадке
Затейливою строкой,

Что мчится сквозь время раскосым зайцем,
По-заячьи путая след,
И снова услышишь, как зябнут пальцы,
Спасти не умея снег.

***

Говорят о любви : «Поболит и пройдёт…»,
Как о снеге: «Растает…»,
Незнакомый рассвет по тропинке придёт,
Даже если устанет.

Солнце слижет, как пёс, неокрепнувший лед,
Вьюги кончится танец.
Говорят о любви: «Поболит и пройдёт…»,
Только лучше б – осталась.