ОЛЕГ ЗАЙЦЕВ

РЕБУС НЕБЕС

ТОЧКА ОТСЧЁТА

Живыми усами движение стрелок,
Как бег барабана – беспечностью белок:
Тик-так, тик-так,
Круги Архимеда – кольцо циферблата;
Копейка в кармане – не время для блата:
Свет-мрак, свет-мрак.
От первого крика до смертного хрипа,
От чёткого стука до ржавого скрипа –
Миг-ноль, миг-ноль.
Движенье по кругу, как цирка арена,
Смеюсь я, но смех на губах моих – пена:
Бег-боль, бег-боль.
И камни крошатся, и звёзды сгорают,
Упав на безумцев, толкают их к краю:
Град-гром, град-гром.
Мечты на молитвы мерило меняет,
И реквием вечный вдогонку: меня нет –
Бим-бом, бим-бом!

ПАЛАЧ И ЖЕРТВА

Он тихо плакал в колыбели:
Звучал тоскливо детский плач,
И новорожденному пели
И повитуха, и палач.

А он мужал, тянулся к свету,
Уже с судьбой играя в мяч,
На всё он сам искал ответы –
Их выдавал ему палач.

Удача с ним была любезна,
Но приступили годы вскачь.
Из тихо тикающей бездны
Косится пристально палач.

Кажись, вот-вот из колыбели,
Да только возраст – хоть ты прячь.
Заглянет в зеркало – ужели
Оттуда щурится палач.

Всё – точно в застаревшей сказке:
Промчалась жизнь – закончен матч.
Лежат они в одной могиле
Вдвоём – и жертва, и палач.

ТЕНИ

Словно тени, идущие в ногу,
Подражаем во всём и везде:
Подражаем Мамоне и Богу,
Вторим Мраку и вторим Звезде.

Если ж честно, как пред аналоем:
Мы, натуру свою обходя,
Вторим трусам и вторим героям,
Подражаем толпе и вождям.

Отвергая и чувства, и волю,
По пустыням и по городам
Подражаем богатым и голи,
Вторим слугам и их господам.

Оттого наши лица – личины
(Мы не в силах себя превозмочь),
И, как дым от задутой лучины,
Зыбкой тенью уносятся в ночь.

ПОБЕГ

Тихо шепчутся стрелки,
Уходящие в вечность…
Наши мысли так мелки –
Нами правит беспечность.

Только смерть невозможно
Оббежать, как по кругу…
Бьётся сердце тревожно,
Кровью хлещет упруго.

За границею шага
Нет обратно возврата:
Там останутся блага,
Здесь – таится расплата.

Обагрённая кровью,
Помутнеет водица;
Губы стынут на слове,
На безумии – лица.

Замер миг на минутах,
Сквозь молчанье – молитва
Похоронкой кому-то,
И… валяется бритва.

ССОРА

Словно черви нервы гложут,
Словно сердце рвут кусками…
Разум мысль одна тревожит –
Неужели это с нами?
Вижу каверзные взгляды,
Слышу речь, что режет уши.
Неужели это надо:
Надорвать родные души?
И уж мы – не мы, чужие,
И уж яд струится в венах.
Неужели мы так жили:
Безрассудно и надменно.
Хлещет плоть дурная память –
Разум вносит равновесье:
Позабыть, простить, исправить,
И тогда мы вновь воскреснем.

***

Я в звёздном сияньи читаю загадку,
Я вижу в созвездиях ребус небес,
Мерещится, что во Вселенной украдкой
Невидимый кто-то исплакался весь.

Слезами летят метеоры на землю,
Горошиной катится в небе болид:
Я тихо ему, Неподвластному, внемлю
И осознаю, что, конечно, болит.

Попробуй сдержаться, когда под тобою,
Двуногие твари, себя возомнив
Богами, снуют по планетам гурьбою,
Топча благолепие солнечных нив.

Когда, изуродовав тело земное,
За тело небесное смело взялись,
Забыв об Атрахисе, Напишти, Ное,
Ракетой плюют в непроглядную высь.

Терзается небо пред выбором новым:
Всё заживо сжечь или снова потоп?..
Шифровки небесной опять не уловим
Мы смысла, чтоб выжить, исправиться чтоб.

Кроссворд вдруг осилю у россыпи звёздной –
Прошепчут разгадку Вселенской беды:
Одумайтесь, люди, пока что не поздно…
Узнал?! Так попробуй их сам убеди!

Спасти человечество — вот ведь забота,
Но, видя дрожащих небес окоём,
Глаза в нём ищу безнадёжно кого-то:
Теперь мы ночами рыдаем вдвоём.