ЕВГЕНИЙ КУЗЬМИН

ПОПУТЧИКИ
рассказ

1. Запретное слово

У каждого свой день. Просто свой день. Не обязательно счастливый. Счастье – категория неопределённая, невнятная. Оно – нечто невразумительное и ускользающее. Никогда невозможно сказать наверняка, счастлив ли человек. А само стремление к счастью – погоня за фантомом, который бесследно растворяется в пространстве в тот самый момент, когда кажется, что он на расстоянии вытянутой руки и схватить его не представляет никакого труда. Хотя многие умеют довольствоваться малым. И синяя птица для них – умершая своей смертью курица. Но вот «свой день» – день, когда реализуются скрытые возможности, лучше, чем в другие дни. У Робинзона Крузо такой день – пятница, у Иисуса – воскресенье. На меня же озарения всегда нисходили в субботу. С ощущением, что недельный бег подошёл к какому-то завершению. Прекращаешь думать о насущном… и всё моё внутреннее естество наполняется чувствами и мыслями, которые можно унести с собой в следующую неделю… если получится. В этот же день проявляется что-то судьбоносное, важное для будущего, словно неделя не заканчивается субботой, а начинается.

Суббота. Нестабильность, непрочность в воздухе. Осень. Ветер несёт листву куда-то вдаль. Пройдёт совсем немного времени и мы её не увидим. Ей – уйти, а нам – остаться. В Горсаду на скамейке я листал «Практическую магию» Папюса. Суббота, Сатурн – свинец. Интересно, «титан Возрождения», архимаг Марсилио Фиччино, считавший, что находится под особым покровительством этой планеты и всячески привлекавший её влияние, делал ли он себе пентакли из свинца? Сын врача, он мог знать о вреде этого металла? Интуитивные истины так часто не совпадают с выверенными научными тезисами!

На соседней скамейке двое подростков громко и демонстративно матерились. Точнее, они говорили о каких-то безобидных пустяках. Но, как это часто случается с поклонниками чистого искусства, форма им представлялась важнее содержания. Подростки щеголяли широкими познаниям в области матного слова. Шаткую идиллию нарушила пожилая женщина. Она мягкими, но уверенными, даже в некоторой степени чеканными шагами чинно подошла к подросткам. Прямая, во всех своих проявлениях вежливая и сильная, она сказала:

– Не материтесь. Любую мысль можно выразить литературным языком. Современные языки столь богаты, многогранны! Можно даже сказать, они «великие, могучие и свободные». Они вобрали в себя разные пласты и формы способов жизни, образов мысли. Кому и что вы пытаетесь доказать? Я из рабочей семьи. До Революции мы работали по 10-12 часов и всё же, после изнурительного труда, спешили на лекции, читали, занимались. Самообразование – великая вещь. Не опускайтесь до уровня животных. Маты – это своего рода замена интеллектуального общения эмоциями. Ругательства отображают не рациональные понятия подобно словам, не обозначают ничего конкретного, но лишь выражают сильные чувства говорящего. Маты вполне можно заменить простым криком или мычанием. Ничего принципиально не изменится.

– Матные слова пришли из татарского языка, там они означали вполне приличные вещи. Но из-за отношения к завоевателям в русском языке лексика стала обсценной. То было своего рода почётное и героическое сопротивление врагу. Теперь же это традиция. И нам с этим жить, – так попытался один подросток уйти от сути дела, обратившись к популярной в те годы народной псевдонауке.

Всё это – очевидный бред во всех своих частностях. А пожилая женщина лишь загадочно улыбнулась. Ну что можно ответить на чушь? Зачем спорить, ругаться в такой ситуации? Спор – противостояние – ссора. В этом мало рационального содержания и никакой пользы. Сказавший глупость собеседник через какое-то время вспомнит, задумается, устыдится. Он всё сделает сам. Его не нужно уже ни к чему подталкивать. А здесь и сейчас подростки быстро всё осознали. Раскраснелись, распрощались и ушли. Когда они удалились, пожилая женщина присела и уверено нацарапала на скамейке: «Х[…]Й». Я, широко раскрыв рот, с удивлением глядел на это. Женщина, поднявшись, почувствовала мой пристальный взгляд, повернулась ко мне, ещё больше выпрямилась, – хотя куда уж больше! – блеснула глазами и твердо сказала: «Вы ещё слишком мало знаете и понимаете. Куда вы идёте? В чём ваша цель? В магии мало осознания».

2. Воспоминания ветерана

О том случае никому не поведать. История глупейшая и звучит как чистый вымысел. Принято доверять обманчивой внешности. От старого человека с благопристойной внешностью никто не ожидает импульсивных и, скажу откровенно, аморальных поступков. Да и сколько же лет было той женщине?

И всё же я как-то поделился с несколькими знакомыми. В узком коллективе из четырёх человек присутствовал и глубокий старик, с которым я не чувствовал себя уютно. Я не знал его возраста. Но он казался чрезвычайно внушительным. Обломок иной эпохи, чудом доживший до наших дней. Весь его огромный и чуждый мне жизненный опыт выстраивал между нами стену. Он был заслуженным революционером, героем Гражданской войны. До того как окончательно «позвездился», он воевал иногда за Директорию, иногда за торжество анархии, вполне в духе той эпохи. Он вовремя замолк, затаился и не сел. Так или иначе, старик, выслушав мой рассказ, печально сказал: «Вещи не всегда такие, какими кажутся» и процитировал Владимира Соловьёва:

Не веруя обманчивому миру,
Под грубою корою вещества
Я осязал нетленную порфиру
И узнавал сиянье Божества…

Вся компания вопросительно уставилась на старика. А он, выдержав паузу, ответил:

– Да я и сам ничего не знаю. Хотя… как-то под Херсоном мы сражались с отрядом, демонстрировавшим удивительное мужество и презрение к жизни. А три известные буквы были начертаны на их знамени. Я ещё тогда подумал, что это не просто и не только их отношение к превратностям бытия, но и указание на некое духовное основание. Большее мне неведомо.

– А что? Нормальный лозунг для воинов тех времён, я считаю. Мы в школе что-то такое читали, не помню ни названия, ни автора… там агитатор начал своё выступление с того, что молча показывал аудитории «фигу». Это близко к изначальным смыслам слова и жеста, – заметил кто-то из присутствовавших.

– Здесь что-то другое, – неуверенно парировал ветеран. – Мне даже кажется, что некоторые наши пули им удавалось останавливать, отводить силой мысли… Я могу ошибаться, конечно… В пылу битвы всякое может привидеться. А вот ещё. Мы у одного убитого нашли книгу… Вот запамятовал её название… «Дом йога»? «Хатка йога»? Что-то такое.

Мне сразу стало смешно. Ложные воспоминания. Обычные причуды памяти. Ох, уж эта советская любовь к йоге. Вероятно, ветеран что-то где-то слышал о героических индийских борцах с английским империализмом, побеждающих угнетателей фантастическими духовными практиками, имеющими строгое научное объяснение. Кроме того, старик наверняка посмотрел фильм «Индийские йоги, кто они?». Собственно, о предмете я слышал много. Среди лекторов у моего папы на мехмате Одесского государственного университета был преподаватель, успевший поработать в Индии. Для желающих он организовал кружок йоги. То были совсем дремучие советские годы. А из воспоминаний осталась и копия книжки на английском языке. Я её никогда не открывал, впрочем. Как человек патологически ленивый, я всегда сложным упражнениям предпочитал углублённое умосозерцание. Между тем, участники посиделок препятствовали замалчиванию темы:

– Да, йоги, конечно, они такие. Говорят, одна из див советского сталинского экрана, Татьяна Окуневская, отсидевшая в ГУЛАГе, выжила благодаря йоге. А стойка на голове – и сегодня обычная её практика, несмотря на годы тяжёлых испытаний.

– Ну, стоять на голове для человека гораздо естественнее, чем на ногах. В конце концов, кто из нас может похвастаться тем, что прочно стоит на своих ногах?

– Собственно, твоё утверждение легко доказать. Когда человек стоит на ногах, штаны не всегда хорошо держатся, приходится использовать ремень, подтяжки. А при стоянии на голове штаны сидят отлично. Таким образом, согласно законам природы в общем, и закону притяжения в частности, для человека естественно стоять на голове, а не на ногах.

Далее разговор становился всё безумнее и всё менее соответствующим странной и серьёзной основной череде событий. Как же это типично для человека: заболтать суть, зубоскалить там, где спасение нашей хрупкой реальности в чинной строгости рациональных рассуждений!

3. Поиски

Просто проходя через Горсад или покупая там книги, я часто замедлял все свои действия, чтобы немного продлить пребывание там. Я тщательно всматривался в людей, разыскивая пожилую женщину, оставившую на скамейке таинственное послание. Я ощущал себя Парцифалем, не осмелившимся в важнейший, судьбоносный момент задать решающий вопрос Анфортасу, а потому обречённым на позор и скитания. Хотя там, конечно, не всё так однозначно. Женщина, однако, совершенно исчезла. Хотя буквы, совпадающие с начертанными на скамейке, появлялись также в разных частях города, на самых разных поверхностях. Кто-то их выписывал, нацарапывал. И всё это выглядело столь масштабно, что я не мог отнести это к деятельности лишь одного человека из плоти и крови. «Чудны дела твои, Господи» и т.д. При всём том всегда есть рациональное зерно во всех, даже самых загадочных и удивительных явлениях.

В то время царило всеобщее наплевательство, ставшее главной жизненной стратегией большинства населения огромной страны. В народной переделке стихотворения Михалкова «Шёл трамвай десятый номер» в конце появилось: «Ну давайте скажем дружно: нафиг нужно, нафиг нужно». А серп и молот на гербе толковались как «коси и забивай». По этой причине я долго не ощущал никакой опасности. Но где-то через неделю начал ощущать слежку. За мной кто-то следовал по улицам. В разные дни то были разные люди. И всё же кто-то неизменно следовал по моим сложным траекториям на некотором отдалении от меня.

В один «прекрасный» момент мне это надоело. Я обернулся, быстро подошёл к следовавшему за мной человеку и сказал:

– Что вам от меня нужно?

– Мне от вас?! Но ведь это вы обращаетесь ко мне, а не я к вам!

– Разве мне лишь показалось, что вы следуете за мной?

– Допустим, не показалось. Но за кем следуете вы? Вы уже нашли свой путь? Идеальные люди, они как планеты. Они двигаются по своим правильным орбитам, по разумным траекториям. Горе тому, кто сбился.

– И всё же. Это демагогия. Зачем вы ходите за мной по пятам?

– Нам показалось, у вас есть вопросы. Вы кого-то ищите. Я готов дать ответы.

Меня ошарашил такой подход. Захотелось спросить о результате умножения каких-то больших чисел. Но я удержался. Когда предлагается задать вопрос о чём угодно, из любой области… Мы не вели диалога, не решали конкретную проблему. Выходит, нет и общего предмета, о котором можно спросить.

– Так что вы искали? – подсказал незнакомец.

Говорить на эту тему было неудобно. Внезапно я осознал всю нелепость положения. Что или кого я ищу? Старуху Шапокляк, нацарапавшую пакость на скамейке? И что я у неё спрошу, если обнаружу её?

– Бывает, что душа томится неизведанным, а вперёд ведут смутные интуиции. Часто внутренне схватывается нечто на уровне ощущений, а осознание приходит позже.

– Невозможно искать нечто неопределённое. Важно понимать цель. Даже если она и иррациональна по своей сути.

– Трудно искать цель в бесцельном. Оглядитесь. Вот зачем люди пишут всюду матные слова? В чём тут цель? – попытался я развернуть диалог в занимавшее меня русло.

– Если человек не понимает смысла, это вовсе не означает, что его там нет.

– А вам он известен?

– В некоторой степени.

– Поведайте мне то, что знаете.

4. Священный девиз

И тут мой собеседник повёл свой рассказ, связь которого с моим вопросом оказалась довольно сомнительной:

Вы знаете что-то про Иссу? Вы знаете, что Иисус был в Индии, а изначальное христианство – это ответвление буддизма? Вы удивлены, что я завёл об этом речь? Скоро советский эон закончится. Но это не имеет значения. «Следование конъюнктуре» – это самая тёмная форма чёрной магии. Текущие актуальные вещи осуществляют, если пользоваться термином Максимилиана Волошина, глухонемые демоны. Люди чувствительные воспринимают их деятельность на высоком изначальном уровне и формулируют, находят словесное, интеллектуальное, художественное воплощение для реализуемого этими демонами. Но актуальное быстро меняется, это очень гибкая и мобильная сфера, а транслируемое демонами – это вовсе не добро, не свет. В тёмные времена главные выразители воли демонов – люди не самые симпатичные. Но времена меняются, приходят иные демоны. И вот уже старые ретрансляторы всеми осуждаются. Я с этого начал, потому что это главное у нас. Кандидат, желающий узнать наши тайны, должен признать незыблемую истину: Иисус Христос учился у йогов в Индии.

Теперь немного о нас. У истоков нашего братства, членом которого я имею часть являться, стоял Йог Рамачарака. А в числе духовных отцов-провозвестников были Николай Александрович Нотович и Александр Валерьянович Трояновский. Сам великий адепт Папюс, узнав о формировании общества, благословил его на правые дела и договорился о взаимном признании. Все эти люди постигли и бережно хранили глубинные тайны мироздания. К сожалению, открыть такого рода знания всему человечеству не представлялось и не представляется возможным. Просто оглянитесь вокруг. Это очевидный факт. Большинство людей ещё не готово принять и правильно использовать высшие знания. Впрочем, некоторые в нашем обществе считали иначе. Известный вам, вероятно, Авраам Шифрин даже написал письмо раввинату в Израиле с просьбой открыть всем тайны каббалы. Однако книга «Зогар» не случайно написана на каком-то специфическом маловразумительном арамейском. Пусть с этим разбирается тот, кому это действительно нужно.

Для чего существует наше общество? Истины важно обсуждать. Мысль должна работать. Вы, конечно, знаете легенду об уничтожении Александрийской библиотеки? Умар ибн аль-Хаттаб сказал своему полководцу Амру ибн аль-Асу: «Если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, то они бесполезны. Если в них говорится что-нибудь другое, то они вредны. Поэтому и в том, и в другом случае их надо сжечь». Но мы не принимаем такой подход. Каждый человек находится на своей особой позиции относительно истины и, высказывая своё субъективное мнение, он придаёт истине объём, выразительность, точность, многогранность. Когда Моисей явился на небеса для получения Пятикнижия, он увидел, что Бог украшает её буквы коронами. Моисей спросил: «Кто же мешает тебе завершить текст?». Ведь текст в плане смысла уже закончен, а тут какие-то украшения… Бог же ответил: «Есть такой человек, который сможет вывести из каждой чёрточки этих корон целые горы законоположений». И ведь в самом деле, в открытии новых граней истины и состоит смысл человеческой жизни.

Есть у нас и политическая программа? Многие с радостью приняли Октябрьскую социалистическую революцию. Несмотря на все ужасы, в ней содержалась возможность исправления, очищения мира огнём. Igne natura renovatur integra. В 1926 году гималайские мудрецы с Николаем Константиновичем Рерихом передали послание о махатме Ленине. Все уповали на начало строительства новой Шамбалы. Правительство, по замыслу великих посвящнных, должен был возглавить Николай Иванович Бухарин. В его фамилии зашифрована фраза «книга ариев». Если бы всё сложилось, вековые чаяния человечества стали бы реальностью. Но Сталин, конечно, всё испортил. Он захватил власть и пренебрёг наставлениями мудрецов. Он мнил себя самым умным. Учёба в семинарии не научила его возвышенным духовным истинам, увы. С тех пор мы находимся в глубоком подполье и противостоянии с нынешней бездуховной властью. Хотя и не противодействуем злу насилием, но лишь ограничиваемся духовным окормлением масс.

5. Вступление

Я, не раздумывая, сразу согласился вступить в братство. Опрометчиво? Но всё казалось настолько правильным, логичным. Это просто «common knowledge» в отличие от абсурдного, всюду проталкиваемого нелепого официоза. Разве что «вековые чаянья человечества» вызывали некоторое недоумение. Почему же члены братства возомнили, что люди тянутся к добру, миру, благосостоянию? Вся история человечества и, между прочим, история братства доказывает обратное. Но я не стал спорить. Меня интересовала духовность, а не политика. Пусть кто-то открывает светлую сторону истины, а я подметил тёмную. Субъективно светлую, субъективно тёмную. Это добро и зло лишь между людьми. Вне человечества их нет.

Описывать посвящение нельзя. Это тайна. А я давал страшные клятвы. Скажу лишь, что мне многое открылось. А возможно, я лишь возомнил, что открылось. Я хотел запредельных истин. И вот оно, нечто запредельное. В самом же выходе за какую-то грань – путь к поиску истины. Всё честно.

Сами же духовные работы братства проходили просто. Мы собирались один раз в неделю и обсуждали разные темы. Преимущественно философские. Особенно ценилось всё, что не вписывается в официально признанные рамки. Иногда это были вполне традиционные для мировой философии и здравого смысла мысли, откинутые коммунистами, а иногда и безумные, беспочвенные построения, к которым вела открытая и любимая всеми в те времена дверь – Серебряный век. Очень уместен оказался и Рудольф Штайнер, которого в те годы активно подпольно печатал на университетском оборудовании работавший на какой-то простой технической должности некий поборник антропософии. А практика? Мы расходились с новыми идеями и каждый сам решал, что и где ему реализовывать. Ведь новые мысли толкали к выстраиванию жизни на новый лад. А личное поведение влияет и на окружающий мир.

Иногда чинность наших собраний нарушали, как мне тогда казалось, психически неустойчивые активисты, объявлявшие о получении писем от махатм или каких-то иных тайных учителей, среди которых были, например, Аполлоний Тианский и Ара бен Шемеш. Я так и не выяснил, что за этим стоит. Возможно, тексты обретали автоматическим письмом либо во время каких-то магических либо спиритических сеансов. Не знаю. В любом случае, это торжественно зачитывалось. Содержание никогда не производило на меня впечатления. Общие фразы таких посланий всегда оказывались скучнее, бледнее обычного содержания бесед на заседаниях братства. Возвышенное, неземное – это всё вне интересов низменного и земного человека. Кажется, у Дени Дидро было: «Не перепутать петрушку с болиголовом – вот это по-настоящему важно, а веришь ты в Бога или не веришь – не имеет никакого значения».

После посиделок все расходились по своим норам, тянулись к своим баранам, работали, учились, альтернативно лечили, колдовали, священнодействовали, пропагандировали, писали, читали или карали за письмо и чтение. То и была столь хрупкая реализация соборности, всеобщности, которая столь часто заканчивается погромами. Но у нас царило взаимное уважение и казалось, оно безгранично.

6. Послать на три буквы

Я отлично понимал, что нацарапанное на скамейке слово и привело меня в тайное общество, которое при всей кажущейся незначительности его деятельности преобразовывало людей, делало их лучше. Идеи, книги, элементарная артикуляция сложных мыслей, пересказ узнанного – всё это развивало дух. Я понимал, что сама та пожилая женщина-вандал, нацарапавшая три буквы, состоит в обществе. Моя попытка её найти и вызвала слежку за мной. Иного объяснения событий не приходило на ум. Однако пожилую женщину я на посиделках не встретил. Её чрезвычайно почтенный возраст вполне это объяснял. Скорее всего, посещение собраний представляло для неё физическую трудность. Спрашивать же у членов братства о похабной надписи я опасался. Как неофит я чувствовал себе неуверенно, а тут гнуснейшая похабщина и вандализм!

Однажды, впрочем, на собрании речь зашла о путях, ведущих к истине. Это довольно быстро переросло в рассказы о вступлениях в общество, обсуждение обряда посвящения, а после и в доверительную беседу о личном опыте присутствующих. Некоторые смущались и не делились своим опытом. Это принималось и допускалось. Но я решил воспользоваться случаем. Я крайне сухо, спокойно, без лишних деталей, максимально ровным голосом пересказал историю про пожилую женщину и про слежку. Ради сохранения иллюзии равнодушия и безмятежности духа, я глядел в одну точку, не следя за реакцией слушателей. Ведь любая гримаса или жест могли вызвать у меня смущение. Лишь окончив, я пробежал взглядом по лицам всех присутствующих. Реакция была приблизительно одинаковой – крайняя степень удивления, недоумение. Я стушевался, решил, что мои слова сочли глупостью, горячечным бредом. Но впечатление оказалось ложным.

– Разве ты не знаешь? Тебе давно пора открыть… почему никто ему этого не рассказал? – услышал я голоса со всех сторон. – «Х[…]Й» – это аббревиатура. Её значение – «Христос – ученик йогов». Кроме того, слово указывает на священный лингам, а тот, в свою очередь, служит выражением нашего отношения к окружающему миру и любому официозу.

– Звучит как шутка, – заметил я.

– Это всё из-за советского отношения к проблемам отношения полов. А, между тем, отказ от обсуждения естественного, от обсуждения природы – это отвратительная позиция, отрицающая науку, отменяющая самопознание человека. Более того, в данном случае речь даже не о сексе, а об использовании сексуальных символов и подтекстов лишь потому, что они базовые для любого человека. Если говорить о таком узком контексте, не распространяя его на другие, в современном мире обсценную лексику заменили числа. Это тотально изменило мышление людей. Сегодня принято любое утверждение обосновывать, доказывать математически. Таким способом процесс познания создаёт иллюзию беспристрастности, отсутствия любой эмоциональной составляющей. Человек, однако, без чувств не функционирует. Мы – старинное братство, обращающееся к наполненным страстью древним паттернам. Можно, конечно, вспомнить Прокла и пифагорейцев, но там числа – эмоционально насыщенные символы, имеющие мало общего с современной математикой. И давай на чистоту, если бы старушка нацарапала «E=mc²», ты бы не придал этому особого значения.

Последнее утверждение меня удивило. Мне казалось, что, если бы пожилая женщина нацарапала на скамейке формулу Эйнштейна, я бы удивился ещё больше и вопросов у меня бы появилось точно не меньше, чем от ругательства. Но я промолчал. Не приемлю рассуждений об альтернативном ходе событий. Странно теперь предполагать, как бы я среагировал на ситуацию, которой не было и уже, разумеется, никогда не будет. И тут ещё такое. Многим кажется, что ругань стимулирует. Спорно. По крайней мере, не меня.

Моё молчание сдвинуло разговор в другое направление. И скоро завязалась беседа об астральных путешествиях. Я тогда тоже экспериментировал по книге «Скрижали мага», выходил из тела. Но далеко не уходил. Что-то мне мешало и астральное тело быстро возвращалось в физическое. А тут присутствовали бывалые путешественники с опытом, которым они охотно делились.

7. Выход

Как-то, явившись в условленное время на спекулятивные работы братства, я обнаружил запертую дверь. А ней записка: «Все ушли на фронт. „Истина святая в колодез убралась тайком“». Сердце сжалось от ощущения, что вот я не достоин высоких истин и пред моим носом захлопнули дверь. Эгоистическое чувство, конечно. Но разве это плохо? С тяжёлым чувством я повернулся, готовый уйти и столкнулся лицом к лицу с одним из братьев. Он поздоровался и проговорил тусклым, заученным тоном: «Пойдём в кафе. Там все. Зачитаем очень важное письмо от тайных учителей». Я последовал за духовным братом. В кафе, сдвинув столы, уже собрались, сидели и беседовали почти все посвящённые нашего братства. Отсутствовали немногие. Я присоединился к смущённым беседам. Большинство, конечно, не понимало происходящего. Всюду грусть и недоумение. Но некоторые, адепты высоких степеней, уже, похоже, ознакомились с содержанием письма. Такие держались чинно. Мы дождались остальных, немногих пришедших после меня, и глава нашего братства, Великий Йог-Маг-Сотер поднялся, мягким взглядом обвёл присутствующих, взором призывая к молчанию. Когда все утихли, он заговорил:

– Дорогие братья. Вы в растерянности. Но спокойная и бесстрастная мучительная смерть физического тела спасителя учит нас невозмутимо переносить все превратности судьбы. С прискорбием сообщаю о переходе нашего ордена из материального состояния в сферу духа. Впрочем, я зачитаю письмо. Вы всё сами поймёте:

«Всему своё время, и время всякой вещи под небом». Времена меняются. Эпоха вашего всеединства проходит. И теперь ваша задача – отстоять свои частные истины. А ведь и теперь у каждого из вас своя правда. Разделение на группы, на народы и нации, на религиозные общины в современном мире абсурдно. Люди, получающие похожее образование в современном государстве, отличаются характерами, душевными склонностями, уровнем знаний и т.п. Но идите за иллюзией. Её задача не описывать, а оправдывать. Завтра вы, даже уважая и почитая друг друга, вступите в противостояние, вспомните формальную принадлежность к народу, религии, государству. И это правильно. Этим живёт, этим дышит окружающий мир вне нашего братства. Во многих мирских иллюзорных объединениях многих из вас чужие. Многих, хотя и далеко не всех, отверженность сделала искателями истины. Но теперь вы все поведете за собой. Вас послушают. Движение идентично борьбе. Покой и мир противоположны динамике, развитию. Но и „развитие“ – не всегда прогресс. Добро не побеждает зло. На индивидуальном уровне смерть всегда побеждает жизнь. Идите навстречу своей судьбе, не оглядываясь. Вы все добьётесь успеха. Даже те, кого формально посчитают проигравшими. Творите свою волю и будь что будет. Победа будет за вечностью».

Письмо зачитано. Великий Йог-Маг-Сотер продолжал стоять, молча потупившись.

– Что всё это значит? – раздалось со всех сторон.

– Уточните вопрос, пожалуйста. Согласитесь, невозможно отвечать на такое. Вопрос не сформулирован подобающим образом, – заметил глава братства.

– Значит ли это, что братство распускается? – послышалось откуда-то с места.

– На физическом плане да. В обозримом будущем мы не будем собираться. Духовно же каждый понесёт с собой в своей беспощадной борьбе с ветряными мельницами частичку братской любви.

Снова воцарилась тишина. Но мне показалось, что хотя грусть, печаль, тоска и висели в воздухе, они соседствовали с некоторой формой подспудной тёмной радости. Каждый накопил готовность к борьбе. После зачитывания письма духовные искания и философские разговоры показались пустыми, отрешёнными от реальной жизни. Зачем же нужны слова вне действий? Лишь практическая реализация имеет смысл. Многим, – частные разговоры потом это подтвердили, – как и мне показалось, что мы занимаемся пустяками, а правду следует отстаивать не словами, а кулаками. Ведь большое число людей верит, и это действительно распространенная точка зрения, что «узнать жизнь» подразумевает не изучение физики и биологии, но попросту скотское поведение. Однако, в самом деле, всему своё время.

Допивая кофе, мы уже мало разговаривали. Но сидели долго. Покидали собрание тяжело. За порогом оставалось многое важное для каждого. Выходя из кафе, я присмотрелся к сумраку улицы. Я ощутил, он ждёт меня.