АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

«ЛУЧШЕЕ ИМЯ ЕЙ – ПЛАМЯ…»
(Анастасия Цветаева, Amor. Автобиографический роман (расширенная редакция).
Вступительная статья и комментарии Ст.А. Айдиняна. –
М., Бослен, 2024. – 544 с., ил.)

По мнению Станислава Айдиняна, Анастасия Цветаева – такой же классик русской литературы, как и её сестра Марина. Просто её таланты лежат в несколько другой области – она классик русского мемуарного жанра, автобиографической прозы. «Amоr» – плоть от плоти своего автора, роман-герой. Он был написан автором в сталинских лагерях, откуда частями передавался на волю. Роман не выдуман, а «додуман» на автобиографической основе. Он составлял около тысячи страниц на папиросной бумаге. Время было тяжёлое, и часть романа часть была выкурена вольнонаёмными «курьерами» по пути в Москву. Анастасии Цветаевой по возвращении из ссылки пришлось восстанавливать эту часть заново. Но рукописи не горят – спустя три десятилетия писательница восстановила написанное. С романом «Amor» произошло чудо: преодолев невероятное количество экзистенциальных трудностей, он выжил и дошёл до читателя. Теперь это уже не «руины романа» – «Amor» впервые издан в полном объёме цельной «лагерной» редакции.

Когда берёшь в руки эту книгу, восхищаешься – как хорошо она издана, в суперобложке! Но при ближайшем рассмотрении суперобложка оказывается иллюзорной, что тоже впечатляет и смотрится очень оригинально. Дело в том, что корешок закрашен чёрным цветом, на котором белым напылением выведено: «Amor est vitae essentia» («Любовь – это суть жизни»). Это латинское изречение воспринимается как девиз. Эмблемой романа в этом издании является четырёхлистник, на каждом листочке которого выведены отдельные буквы слова «AMOR». Это тем более удивительно, что на двух книгах, посвящённых исследованию творчества Цветаевых и их круга у Станислава Айдиняна на корешках красуется изображение четырёхлистника, а одна из книг прямо носит название «Четырёхлистник». Об этом автор дизайн-проекта И. Чикмарёва не знала и это звучит для друзей А.И. Цветаевой как её призрачный привет из иного мира…

Остались высказывания Анастасии Ивановны о своём романе, из которых мы можем заключить, что она задумывала роман как психологический, настоянный на разнице мужской и женской психологии. Образ Ники в романе – автопортрет автора книги.

Главный герой романа, Мориц, соткан наполовину из света, наполовину из тьмы. С такими людьми сложно, никогда не знаешь, какой стороной он к тебе повернётся. Но в сталинском лагере выбирать особо не приходится – кого даёт тебе судьба, с тем и общаешься. Зато при частом и плотном общении появляется возможность рассмотреть человека со всех сторон. Сложного человека можно увидеть в разных ситуациях. В лагерном заточении люди быстро сходятся и учатся прощать друг другу личные недостатки. Таких людей, как Мориц, наверное, в ту эпоху было много. Одних людей время задвигало куда подальше, других, наоборот, выдвигало на главные роли. Таким человеком был и Арсений Этчин, прототип Морица. Однако и выдвинутые временем персонажи могли быть посажены

или расстреляны – за своеволие или какой-нибудь «пробел» в своей биографии.

Главные герои романа Анастасии Цветаевой – пассионарии, люди духа. Что есть личность? Что есть душа? Эти вопросы проходят через весь роман Анастасии Цветаевой. Можно ли разумом смирить страсть? Слово «любовь» не случайно идёт у автора на латыни, оно многозначно и многовекторно. «Amor» – не первый роман писательницы. Первые её дневниковые книги – «Королевские размышления » и «Дым, дым, дым» вызвали большой интерес и внимание известных писателей-мыслителей того времени – В. Розанова и Л. Шестова. Троекратно повторённое в названии слово «дым» отсылало к одноимённому роману Тургенева. Много Тургенева и в романе «Amor». Упоминаются там и «Дым», и «Дворянское гнездо». Приведу один из ярких фрагментов:

«Мориц читает стихи Ники… Это был для неё момент большой важности. Но, преодолев первый миг, – морщины его лба – она сразу сошла с подмостков Дузе – лёгкой ногой… Ника была совершенно спокойна. Точно дело шло не о ней. Она видела его наклонённую голову, сейчас он её подымет, дочитав последнюю строку. Он, конечно, не будет знать, с чего начать, учитывая её волнение. А этого волнения – нет. Испарилось. За это она так любила „Дым“ Тургенева, дым от огня. Дым, испарение огня, пар, в облаке уходящий… в ней было любопытство. Сознание юмора минуты. Ответственность за совершённое. Холодила – или грела – непоправимость. Безвыходность положения их обоих! И – дружеское участие к нему и, конечно, немного иронии. Большое переполняющее чувство достоинства – именно тем, что оно ею так сознательно было попрано, давало ей ощущение горького счастья».

На примере этого фрагмента мы видим, насколько сложными могут быть чувства у человека. Психология женщины действительно отличается от психологии мужчины. А в Нике, вдобавок ко всему, женственность переплеталась с мужественностью. Она – волевая, это помогает ей выжить в лагере. И её любовь – это долгое пламя; здесь мгновение ничего не решает. В лагерях Ника месяцы работала поломойкой в бараках, но затем ей очень пригодился красивый, «библиотечный» почерк – и она, к счастью, была переведена на более лёгкую работу, учётчицей.

«Amor» – проза исповедальная. Её следует читать вместе с воспоминаниями Анастасии, написанными «пылью растёртых слов». Роман исключительно важен как продолжение автобиографии писательницы, как дополнение к ней. Анастасии Цветаевой была свойственна глубинная религиозность. Она часто ругала себя и каялась в содеянном. Такое мироощущение пришло к ней не сразу – до гибели второго сына и смерти второго мужа она была увлечена ницшеанством. «Нас бросили в этот мир и забыли», – богоборчески полагала она.

Спустя годы и годы новые беды свалились на Анастасию Ивановну из-за дружбы с Борисом Зубакиным, розенкрейцером, поэтом-импровизатором и ясновидящим. Анастасия спрятала, скрыла конспекты лекций Зубакина после его ареста, однако это её не спасло, – она тоже была арестована. Замечательное предисловие к роману «Amor» написал Станислав Айдинян. У меня сложилось впечатление, что он не только многое почерпнул из общения с Анастасией Ивановной в качестве её литературного секретаря, но и пережил, подобно героям романа, схожие коллизии в личной жизни.

1920-е – 30-е годы прошлого века были временем странных и авангардных романов Джойса, Кафки, Пильняка. По-видимому, Анастасия Цветаева не боялась использовать в своих произведениях интегральную драматургическую логику вместо обычной. Она так сказала о романе «Amor»: «Мой слоёный пирог».

Книга была переиздана, с дополнениями, приложениями, комментариями в связи со 130-летием со дня рождения писательницы. Удивительное дело: Серебряный век оказался от нас на расстоянии одного рукопожатия. «В литературу я войду самостоятельно», – сказала Анастасия Цветаева в ответ на предложение Льва Шестова написать рекомендательное письмо в журнал… Свои первые две книги – «Королевские размышления» и «Дым, дым и дым» она издала за свой счёт. Так же поступила Марина Цветаева со своими первыми тремя поэтическими книгами-сборниками. Обе вошли в литературу самостоятельно.

Как и в романе «Доктор Живаго» близкого друга А. Цветаевой Б. Пастернака, в конце романа «Amor» идут стихи главной героини, посвящённые главному герою, – «Из тетради Ники».

Закончить своё эссе мне бы хотелось строками её старшей сестры. Марина Цветаева так сказала о младшей в стихотворении 1913 года:

Взгляните внимательно и если возможно – нежнее,
И если возможно – подольше с нее не сводите очей,
Она перед вами – дитя с ожерельем на шее
И локонами до плечей.

В ней – всё, что вы любите, всё, что, летя вокруг света,
Вы уже не догоните – как поезда ни быстры.
Во мне говорят не влюблённость поэта
И не гордость сестры.

Зовут её Ася: но лучшее имя ей – пламя,
Которого не было, нет и не будет вовеки ни в ком.
И помните лишь, что она не навек перед вами.
Что все мы умрём…