ШЕСТВИЕ
Ночь - седая старуха - над городом чёрным
Наклонилась, не видя почти ничего.
Что-то шамкает тихо, из тёмного свёртка
В мёрзлость улиц рассыпав своё колдовство.
Ветер рваные сумерки мерно полощет -
Их тряпьё долетает до выцветших глаз.
И старуха озябшей рукою, на ощупь,
В лабиринте домов ищет загнанных нас.
1995
***
Память ждёт неуплаченной дани,
Только нет больше слёз и стихов:
Слаб, подошвы крылатых сандалий
Я стоптал на пирах женихов.
Жизнь отдать? Но не примет за ценность,
А проценты с грехов велики.
И опять в этот мир, как на сцену,
И нет сил прошептать: "Помоги!"
1998
***
ШАГИ
Шорох ветра, как чёрная метка
От слепого убийцы-дождя.
Ночь. В груди моей тесная клетка
Для изнеженной лжи - для тебя.
Холод щупает тощие стены,
Нижет капли на траур ветвей,
Вспоминая тобой убиенных
И отвергнутых пыткой твоей.
Ночь бледна. Дребезжит подоконник -
Не услышать ни всхлипов, ни слов.
Я с тобой - твой воскресший любовник,
Твой последний слуга - птицелов.
1998
***
ДИПТИХ
І. Лунный след
На матрицу дыханья наложить
Колючий свет из снежного покрова
И в этой нежности безумно долго жить
До стука в дверь, когда вернёшься снова,
До нестерпимости назойливых минут,
А, может, до слепого отраженья,
Чтоб чувствовать могла: тебя здесь ждут…
До ревности без слов, до униженья.
ІІ. Оттепель
Выстрадать март. В искромётные петли
Капель, летящих в прозрачную дрожь,
Жалость продеть, говоря, что заметишь,
Как обречённо звучит этот дождь.
Сжаться безумием талого смеха,
Слиться с паденьем рыдающих крыш,
Чувствуя гибельность каждой прорехой,
Зная, что ты никогда не простишь.
1998
***
FOTO
Осень - внезапная вспышка обиды -
Глупо застыла в кленовом ряду.
Слёз золотых и унынья не видно,
Только листва тяжелее в саду,
Только бесчувственней алая память,
Только тревожней отчаянный крик.
Осень, пропахшая прелью, кострами,
Кашляет в сорванный ветром парик.
1998
***
Храм Луны.
И ни капельки тёплого света,
И ни крошки остывшей вчерашней вины.
Это -
Мимолётная вспышка безвременной грусти поэта
И ещё один шаг до сосны,
На которой, как в праздник шары,
Еле слышно
Колышутся петли…
Проклятий.
1998
***
Целовать
Так истошно и высоко
Луч мозаики солнечных глаз
И касаться холодного сердца легко,
И входить в каждый стон без прикрас,
И, целуя, прощаться без слов,
И опять уходить,
Обрывая губами солёную нить
Каждый раз.
1998
***
Серебряное блюдечко Луны
И горький чай, и пепел сигареты…
Так хочется всё заново начать -
Кричать до судорог в распахнутое Лето,
Листать дорог затейливую вязь,
Снимая гарь, налипшую на душу,
И приручить удушливую страсть,
И, кроме Бога, никого уже не слушать.
1998
***
ПОСЛЕДНИЙ БУТОН
Симфонический пепел. Обрывки картонного дня.
Сколько в празднике этом обыгранно-дерзких минут!
Мы сидим у подножья вакхической пляски огня,
Вспоминая о тех, кого в наших тревогах не ждут.
Облетает костёр, осыпается искрами ввысь.
Скоро песни умолкнут на кончике лунной иглы
И остынут внутри под шуршание мыслей и крыс,
Убаюкав озябшее лето в отрёпьях золы.
1998, ДЮСОБ "Колос"
***
ЗАСУХА
Земля потрескалась. По линиям судьбы
Уже читаются грехи и приговоры,
И небо, поднимаясь на дыбы,
Не может для дождя найти опору.
И жалит зной. И острые лучи
Бредут, как палачи по дому вора,
Беззвучно обнажив свои мечи,
Подбадривая связанного: "Скоро!.."
1998
***
Значит, уже ноябрь.
Тучи косятся на мёрзлые окна,
Пересекая полгорода вплавь,
Как в тростнике заблудившийся окунь.
Свет. Опустевшие кромки страниц.
Важные рифмы летят в колесницах,
Переливаясь прожилками спиц
В чёрных глазницах.
Лёд. Под сверкающей коркой - трава.
Иней на пальцах задумчивых сосен.
Сыплется из рукава
Поздняя осень.
1998
***
СЛЕПОЙ
Он помнит отшумевшую листву
И краски утра, и травы высокой спицы,
Которые вывязывают звук
Над прорезью отставленной бойницы.
Когда смолкает грохот канонад,
Затишьем заглушив сердцебиенье,
И тучные холмы небесных стад
У водопоя замирают на коленях,
Он слышит, как лучи сосёт оса,
Как трогает закат седые ветки,
И светом наполняются глаза,
И музыкой звучат порывы ветра.
1998
***
Вечер тронул запястья задумчивых башен,
Наполняя предметы загадочным смыслом.
Хор сверчков был особенно тонок и слажен.
Полыхал горизонт под таинственной кистью.
Мы стояли у ветхой седой колокольни
И молчали, чтоб мыслей её не нарушить.
Ночь спускалась, и было на сердце спокойно
От закатной молитвы, струящейся в душу.
1998
***
Двойное дно обыденности чувств
Так ощутимо здесь, на мелководье -
Неистовый фрегат картинно пуст
И чёрен, как обломок преисподней.
Он на мели у чудных берегов
Стоит, о чём-то думает, мрачнея,
Не принятый страной земных богов.
…Размытый горизонт. Петля на рее.
2000
***
Без неё задыхаюсь: чужая вода - стекло,
Пресным рыбам нет места в солёной чужой любви.
Мне на третьи роли нещадно всю жизнь везло,
Но достали верёвки - пора бы и гнёзда вить!
От обид зарывался в отчаянных писем снег:
Так мечталось тепла, так хотелось всего лишь быть.
Я решил, что дойду, но глаза застилает смех:
"Да кому ты такой?.." - громыхают вослед столбы.
2000
***
И когда отзвучит городской романс
В исполнении тенора испитого,
Кто укроет, согреет, полюбит нас,
Для которых нет ничего святого,
Кроме первого и пустого
Существа безответного насквозь.
Елена Фанайлова
Отрываясь от жёлтой бумаги и мелких уловок,
Мы по солнцу уходим в закат и янтарное жженье,
Мы пытаемся мыслей пустоты набить чем-то новым,
Не испытанным ранее (может, опять отраженьем?)
Мы рассеянно стелим под ноги пьянящую жижу
И уходим, ведь время не в силах держать одиноких,
В неприкаянность ветра, в разрыв горизонта всё ближе
К нашей точке излома, где сны заменяют на строки.
Вот и крики чудовищ крылатых в немеркнущем свете,
Волхованье остывших сердец, что течёт к изголовью.
Это - сёстры печали, которых вблизи не заметишь,
Но вернёмся к бумаге! …бумага забрызгана кровью.
2000
***
Август. Я вновь ограниченный пьяница
Точно по карте и календарю.
В пятницу - Робби, в субботу - Пятница,
По воскресеньям надёжно хандрю.
Вяло варюсь, неизменно отсутствую
В жизни, в неистовых странствиях, всуе
Нежу Полынь неизбежную, грустную,
Жалуюсь, в тонкие губы целую.
Перевираю ушедшее, сетую,
Сплю, на работу хожу, как положено,
Не преступаю страницу заветную.
Жду, приобщаюсь к несложному…
ложному.
2000
***
ОБЛАКА
А рыбы вновь уходят косяками
Сквозь утро, сквозь оконные глаза,
Колышутся у нас над головами,
Запутавшись в прибрежных голосах.
Им слышен шум волны, им видятся лучины
Тростинок осторожных, взмах гребцов,
Портвейна всплеск, которым давятся мужчины,
Припоминая подвиги отцов.
Им попадаются злословящие жёны,
Цедящие по платью на сезон,
Их дрязги, бедствия, но завистью сожжён
Закатный горизонт запретной зоны.
Слепцы. Они отчаянно текут
Сквозь небо, сквозь пустые оболочки,
Плывут, читая души, как подстрочник,
К кисельным берегам на Страшный суд.
2000
***
Н.
Ты не спишь. К твоей спальне стекаются крысы
Непривычно янтарные, ждущие занавес.
Застывая у лунной черты без движения,
Они слушают пульс уходящего времени.
Ты их гонишь под полог, в суфлёрскую, к выходам,
Ты их водишь по ранам, ты глушишь их музыкой,
И, барахтаясь в неиссякаемой простыни,
Снова всё проклинаешь и просишь, безумная,
Чтоб они не исчезли с рассветом, чтоб ожили,
Чтоб вернулись к тебе…
и одна из них - я.
2000
***
ЕСЕНЬ
Есень - как время разлуки,
Как пойло…
Саша Шу
Айседоровый день затянулся, как шарф,
И в унылой кофейне сквозь дымку и пену
Ничего не видать. Бармен лысый, как шар,
Правит лодкой судьбы на святую Елену.
И, слабея от качки, тревожностью крыс
Ощущаешь за кромкой стакана измену.
Здесь от скуки свихнулся твой кореш Парис -
Из данайских коней - ночью черти на стенах.
Впрочем, что там коньяк, - здесь из волчьих следов
За воротами пьют на коленях прощенье Поутру…
Ведь со дна их рассвет так медов,
И в траве, под забором, архангелов пенье.
2003
***
ИЗ ПЕРЕПИСКИ С С.НЕГОДОЙ
(ИГРЫ ДЛЯ ELSTER)
Вновь посетил Одиссей милую нашу дыру:
Пил за Отчизну.ua плакал о Родине.ru .
Кабанов
Вновь стало сниться море,
Сайтов знакомых огни,
С выдохом на сатори
Пьяные наши дни.
Лающие соб@ки,
Кодов заветных взлом,
Почты рассыльной клоаки
И перехлёст с игра.com.
В пене качаются барки -
Берег смывает волной:
В бездну аллеи, парки -
Шелест волны, покой…
Слева над горизонтом
Новая всходит Игра -
Тонут Касперского зонты,
И не найти драйвера.
Не перезагрузится:
В водорослях винты.
Где же ты: Винница-Ницца
…w. мечты? 2004
***
Человек является человеком потому, что
ничего, кроме этого мира, не видит.
…чтобы перестать быть человеком,
надо умереть.
В.Пелевин
Твои крылья - на тоненьких шёлковых нитках,
И ещё не зажили в зажимах рубцы,
И хирург, продлевая привычную пытку,
Запрещает смотреть на небес антрацит.
Ты почти что жива. В одиночной палате
На мелованной тумбочке вянут цветы.
На замызганной спинке - больничное платье
Небывалой, как всё здесь, чужой пустоты.
Если б знать… Если б всё это было не шуткой…
Если хватит и жизненных сил, и мечты,
Ты привыкнешь, как тело к искусственным трубкам,
Верить в ангелов,.. в то, что один из них - ты.
2004
***
Рассказывать смеясь, с улыбкой безобразной,
Что нет тревожней снов и нет счастливей казни
Чем те, когда любовь уходит, как песок,
Когда ты от мечты уже на волосок.
Смотреться в пустоту, в минувший год, вдогонку
И плакаться взахлёб в проточной самогонке,
Придуманность и явь рифмуя между строк:
Поэт в своей беде, мол, сам себе пророк.
На срубленной судьбе подсчитывать колечки,
Жечь письма и стихи, чтоб снова - всё от печки.
Честнее казни нет, чем сам себе порок,
Когда ты от мечты - на взведенный курок.
2004
***
ЧЁТКИ
Иконы окон золотит закат.
Вновь крёстный ход домов в моленьи замер -
Сдаётся Вечность в плен и на прокат,
И за крестами на стекле танцует пламя.
И, кажется, что в этой тишине
Мы можем наших мыслей шёпот слушать
И чувствовать, как кто-то в вышине
На солнца нить нанизывает души.
2004
***
Con la tarbe
Se cansaron los dos o tres colores…
J.L. Borges *
К вечеру вновь выдыхаются красок оттенки,
Тешась усталостью, в двух или трёх замирая.
Медленно катится в ночь, как монета в пристенке,
С крыши сорвавшись Луна: с её острого края.
В мутном колодце двора отражаются звёзды,
В пепельных окнах и луже - зеркальном обрывке
Неба льняного. И, кажется, миг этот создан
Вечностью и молоком в незавязанной крынке.
____
* Устают, выдыхаются к вечеру
оттенки цветов, остаются лишь два или три…
Х.Л. Борхес
2005
***
Это ж надо: и ты подметил,
Осень к нам не идёт - вползает
Саламандрой в тугие сети
Интернетных лихих мозаик.
Осень чатится листопадом:
Не словами - круженьем цвета
С заигравшим багрянцем садом -
Отставным приходским поэтом,
Бросив в пламя одежду-кожу,
Всё горланит, как Стенька Разин,
О княжнах, в наши души вхожих,
И о прочей хмельной заразе.
И качаются лодки-листья,
И отходят княжны в забвенье,
Присылая на ящик письма
С неизменной тоской осенней.
2005
