АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

СЛЫШНО, КАК ЗВЁЗДЫ ХОДЯТ ПО КРЫШЕ…»
(Людмила Осокина, Сон о нарциссах. Сумеречные стихи. – М., МСЛ, 2025. – 60 с., ил.)

Книга Людмилы Осокиной получилась интересной, потому что она пишет о том, что хорошо чувствует, «о своём». И это своё, с одной стороны, оригинально, не избито, с другой, многим близко и понятно. В основном – женской аудитории. Цветы, зеркала, луна, кошки – всё это островки и атрибуты женского мира. Но не только. «Сон о нарциссах» – это поиски новой гармонии, рождённой на стыке дня и ночи, в мерцании фонарей и засиявших звёзд. Поэтесса органична в полутонах. Всё приходит в движение именно потому, что царство солнечного дня сменяется царством ночи. «Слышно, как звёзды ходят по крыше», – говорит Осокина. «Сон о нарциссах» – это ещё и магия восприятия внутреннего и внешнего мира, которая присуща автору книги.

Есть книги, изданные как цельный проект. Общность, идея доминируют в них над разнообразием. Конечно, тематическое единство проще соблюсти в небольшой книжке. В книге Осокиной есть целостность настроения. В ней много картинок, – не меньше, чем стихов, и её приятно взять в руки. Это не совсем обычно для книги стихов. В стихах, где властвует настроение, очень важен видеоряд, и картинки дополняют у Осокиной лирическое повествование. Книга вышла под эгидой Московского союза литераторов.

Хочу отметить рост ритмического и образного мастерства поэтессы.

Тёмная, тёмная ночь…
Только слышно, как звёзды ходят по крыше…
Сладостный сон превозмочь
И ускользнуть на небо, которое выше.

Магическое покрывало сна
Расстелено прямо под звёздной высью…
Вот и луны блесна
Ходит как маятник между сном и жизнью.

Размытость окрестностей и горизонта помогает героине мечтать. Осокина умело использует принцип контраста. Белое в сумерках контрастирует у неё с чёрным: «белые лилии в тёмном саду». В тексте о лилиях идёт тонкая звукопись, и, если бы я не знал, что это стихи Осокиной, я бы подумал, что это Константин Бальмонт.

В этом саду неземной аромат, –
Это колдуют лилейные феи,
Тихо спустились в таинственный сад:
Белые лилии тайно лелеют.

Такая ворожба в звуке была свойственна этому гению Серебряного века больше, чем кому бы то ни было из наших классиков. Людмила использует не только звукопись, но и мелодекламацию: длинные слова она произносит, разбивая их на слоги. Вот, например, стихи о «киплинговской» кошке, которая по ночам гуляет сама по себе: «У-ми-ро-тво-ря-ю-ща-я тьму, / Как ты бестелесна и хрустальна… / Ты – принадлежащая – кому? / Тайна…». Кошка у Осокиной – больше, чем просто кошка. Это символ. Трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет. У меня сложилось впечатление, что Людмила не видит непосредственно чёрную кошку, а представляет её в своём воображении, как визионер: «Вот она! – бархатной ночи душа! – / Чёрная кошка при жёлтой луне». Кошки у Осокиной «мягко ступают» по звёздному небу:

Я видела, как она ступала по ночному небу
Своими мягкими чёрными лапами…
Как она окуналась в бархатную чёрную негу
И любовалась звёздными лампами…

Кошка Людмилы «уходит по звёздной дорожке». Мироощущение поэтессы мистично. Это необычный романтизм, который зажигается от мистических видений, обусловленных временем суток. Вспомним: у Блока Незнакомка тоже появляется в сумерках. А ещё стихи Осокиной – космичны. Внутренний космос героини образует одно целое с космосом внешним, где мерцают звёзды. Звёзды – тоже герои её лирики: «Дотянусь до звезды! – до самого неба! – / Где ещё серебрятся отсветы грёз», – говорит поэтесса. «Ночеведение» Осокиной особенно близко мистической лирике Тютчева, который хорошо чувствовал женскую душу ночи.

Родственность миру классика ощущается во многих стихотворениях Людмилы. Вспоминаются, прежде всего, вот эти его строки: «Как океан объемлет шар земной, / Земная жизнь кругом объята снами; / Настанет ночь – и звучными волнами / Стихия бьёт о берег свой. / …Небесный свод, горящий славой звездной, / Таинственно глядит из глубины, / И мы плывём, пылающею бездной / Со всех сторон окружены». Ночь в стихах Осокиной «амбивалентна» для героини: качнуть может как в плюс (красоту, познание тайн), так и в минус (страхи, космическое одиночество). Но в целом, на мой взгляд, плюсы у Людмилы преобладают. Она сумела «приблизить» к себе зримый космос. «Дотянуться до звезды» становится проще, когда «слышно, как звёзды ходят по крыше».

Чёрный цвет у Осокиной доминирует, как в известной картине Казимира Малевича. Помимо внешнего, у Людмилы есть ещё и внутренний небосвод – это её человеческие пристрастия. Одно из таких пристрастий – кофе. Этот напиток становится у поэтессы панацеей от всего на свете: надо проснуться – кофе! Надо заснуть и видеть сны – тоже выручает кофе. Надо погадать – тут как тут кофейная гуща. Людмила называет себя «кофейной девушкой». Я никогда не задумывался, хотя это и очевидно, над тем, что кофе – тоже чёрного цвета. Но во «Сне о нарциссах» Людмила акцентирует на этом внимание. Стихи Осокиной о кофе написаны с небывалой страстностью. Поэтесса признаётся в любви к этому божественному напитку:

Наливаю сладостей напиток,
Сон души пытаясь превозмочь.
Кофе – это нежности избыток,
Кофе – это ночь.

Чёрная, тревожная водица
Обступила с четырёх сторон.
Пью и пью, и не могу напиться.
Кофе – это сон.

С кофе я, во сне ли, наяву ли,
Постигаю этой жизни суть.
Только вот пойму ль её, пойму ли?
Кофе – это путь.

Все предметы словно бы увеличивают у Осокиной ареал своего обитания: кошка – больше, чем кошка; кофе – больше, чем кофе. Поэтическое ведовство преображает мир. Колдуют ночь, звёзды, лирическая героиня. В этой атмосфере преувеличения всё кажется символом, всё представляется метафорой. И, конечно, всё становится поэзией. Хочется поздравить автора с творческой удачей.